– Проклятие, они смеются и намекают князю на то, что он недостаточно смел и проворен. Надо будет у беса про Змеев спросить, хотя вряд ли он пойдет убивать какого-то змея, это бессмысленно и очень опасно к тому же. Если Змеи сохранились, то с ними надо подружиться и приручить их, потому что они могут быть очень даже полезны. Сражаться следует с настоящими врагами, только если те сами на него обрушатся, – так думал про себя Алешка и вспоминал то Соловья – разбойника, то Тугарина, то Идолище. Хотя они и уничтожены, но у них есть сыновья и последователи, с ними и следует сражаться.

За все время пока богатырь тайно или явно присутствовал на пирах, он еще ни разу рядом с князем не видел княгиню. Это показалось ему странным делом. И на этот раз ничего не предвещало перемен, когда за столами все неожиданно замолчали и повернули головы свои к парадному выходу из гридни. Она появилась именно в тот момент, когда он и размышлял о ней.

Странно бледная и на удивление красивая, прошла она на свое место, до сих пор остававшееся пустым.

Еще пристальнее посмотрел на княгиню Алешка, и не боялся, что это неверно может быть истолковано. Но что за черт, она так странно поежилась, что Алешка показалось ненароком, что она чувствует его взгляд.

И это не было ошибкой, не отрываясь, смотрела она как раз на то пустое место, где он и расположился. Не глядя взяла она кубок с вином и медленно подносила его к губам.

От веселия и беззаботности за столами в тот миг больше и следа не было. Все задумчиво, престав дышать, ждали того, что последует за ее приходом, как на это ответит великий князь. Ведь должен же он был что-то ответить. И все они застыли и почти не шевелились – такое царство мертвых.

И среди очень тихого шепота, Алешка расслышал, почему они так переменились – этот день – годовщина убийства князя Ярополка. Каждый год в этот весенний, почти летний день, она появлялась, чтобы напомнить и им всем, а главное своему муженьку о том, что тогда произошло, и пила неизменно за упокой его души. Она старалась в чем-то обвинить их всех, и они чувствовали вину эту, даже те из воинов, кто не исполнял тайного княжеского приказа о расправе, и они понимали, что тень от злодеяния и на них неизменно падала. Они старались не подавать вида, даже за пределами княжеского дворца говорили о случившемся только шепотом, но каждый из них нес свой крест, понятия не имея, простит ли она их когда- то и что им с этим делать дальше и как жить придется.

И пища и питие при этом застывали у них в горле. Ни о чем больше не могли они говорить, ничего не хотели делать.

Алешка только в общих чертах знал эту старинную историю, и понимал, что в убийстве князя обвиняет она того, кто считается нынче ее мужем. И никак не мог понять, как он мог заставить после этого всего ее стать своей женой. Странная это была и непонятная какая-то история. И понимал он благоразумно, что лучше бы ее не знать вовсе, совсем никаким боком не касаться. Но он оказался здесь, и тоже ко всему причастен, как только личину свою обнаружит.

Княгиня поднялась так же быстро, как и села, так никому ничего не сказав, и в полной тишине отправилась прочь. И сразу зашевелились и заговорили гости княжеские, словно расколдовала она их.

И они стали веселее обычного, желая разогнать печаль и прогнать злых духов, коих множество собралось вокруг красиво украшенной гридни княжеской.

Князь же объявил о жертвоприношении. И странно все стали оглядываться – Владимир любил говорить загадками и не собирался до поры и до времени что-то объяснять им. Он знал, что Рогнеда всегда очень много себе позволяла, но и на этот раз проще было сделать вид, что ничего не произошло. Пусть они думают о том, что и за долгие годы он так и не смог поставить ее на место. Но эта женщина – настоящая ведьма, ни одна из наложниц не позволила выбить ее из памяти. Словно страшная заноза, она застряла в его душе. И только смерть сама поможет вырвать ее из сердца. Но князь собирался что-то предпринять, как только поймет, что именно он должен сделать.