Я посмотрела незнакомке в спину. Она не шла, она скользила, едва касаясь ногами дороги. Я устало, и совсем неграциозно, поплелась за ней. Мы шли в полной тишине, только ноги все глубже и глубже утопали в кровавой жиже. Вдруг она обернулась, и длинный изящный палец указал на меня. Я остановилась.

– Ты только послушай… – прошелестел ее голос.

Тихое рыдание полосонуло мой слух. И вдруг я увидела бледную женщину, стоящую вдоль дороги. Ее одежда превратилась в лохмотья, а тело истощилось от страданий и голода. Из огромных голубых глаз катились слезы. Увидев мою спутницу она кинулась ей в ноги. Несчастная упала, подняв брызги крови. Я молча вытерла их с лица.

– Верни мне его! – заголосила страдалица.

Надменная незнакомка даже не замедлила шага, не говоря о том, чтобы обратить внимание на несчастную. Я подошла к бедняжке и коснулась ее плеча. Она с неимоверной болью посмотрела в мои глаза. Это была боль матери, потерявшей своего ребенка.

– Да, ты не ошибаешься. Она ищет именно его, – вдруг заговорила попутчица, прочитав мои мысли.

Ее голос был холодный и липкий, как и эта мертвая кровь, касающаяся моих пальцев. Я долго смотрела на нее в упор. Не выдержав моего взгляда она отвернулась.

– Только она его не потеряла, а продала за четвертак.

– В смысле продала?

– В прямом смысле. Как продают, например, мясо, овощи, муку. Я заплатила – она продала. Теперь вся эта чернь преследует меня! – с этими словами она указала пальцем вперед, я взглядом проследила за ее жестом.

Вдоль всей дороги, с обеих сторон, стояли такие же бледные и несчастные матеря. Чувство горя и утраты делало их лица схожими, а бремя совершенного греха, по одинаковому корежило и иссушало их.

Мы шли долго. Кажется, что уже минула целая вечность. С каждым витком дороги женщин становилось все больше и больше. Вдруг моя рука коснулась чего-то скользкого и холодного. Я посмотрела вниз. Испуганный крик сорвался с моих губ. Мгновенно наступила гробовая тишина. Все головы повернулись в мою сторону. Маленькое обескровленное тело младенца уперлось мне в колено. Едва сдерживая крик, я брезгливо оттолкнула его ладонью. Я с ужасом посмотрела на высокомерную незнакомку, на что она лишь безразлично повела бровью.

– А что? Красота требует жертв! – надменно прозвучал ее голос в повисшей тишине.

Я обомлела. Мысли в моей голове порхали как перепуганные бабочки.

– Зачем? Зачем ты это сделала?! Это же дети! Это же маленькая жизнь! – гневно выкрикнула я ей в лицо.

– Жизнь? – она улыбнулась. – Мне необходимы были эти дети, чтобы всегда быть молодой, красивой, и желанной. Или я нехороша собой?

– Ты ужасная! Ты чудовище!!!

С каждым брошенным мною словом, ее шикарные волосы превращались в паклю и неопрятными пучками падали вниз. Красивая грудь обвисла, а молочная кожа стала морщиться и скукоживаться. Она гневно сплюнула зубы. Ее прекрасные с поволокой глаза стали глазами дохлой рыбы.

– Он дал мне это! – бешено взвизгнула ведьма. – Попросил взамен любовь и душу.

– Всего лишь? – удивилась я. – Ты действительно так низко оценила свою душу?

– Ты думаешь мы все здесь случайно столкнулись? Они продали своих детей, как продают говяжьи потроха на рынке! Они продали души! Они такие же убийцы… даже хуже… Я продала свою душу, чтобы всегда быть прекрасной и молодой. Он говорил, что кровь младенца лучше любого эликсира молодости. Он любил меня… – ведьма мечтательно закатила глаза и прижала к груди дрожащие руки. – А я любила его… Это был не мужчина, это была мечта. Тогда я была юной, глупой, и жадной до любви. Его страсть сжигала ночами, а по утрам возвращала к жизни.