Эйс знал ее. Если начнет любопытничать, добром это не кончится.

– Но я ведь… – продолжал Крис.

– Я тоже, – перебил Эйсон. – Научишься в процессе. Жаль у меня нет глаз на затылке.

– …Не медик, – завершил второй.

– Плевать. Бери иглу.

Дружба Эйса с Кристофером Мадкеем держалась уже около десяти лик. Первое время они старательно избегали друг друга, хоть и жили через улицу. Ходили по двору как гордые павлины, готовые в любой момент наброситься из-за любой мелочи, будь то даже косой взгляд в свою сторону. Но потом они поняли, что намного легче сотрудничать и вместе гонять всякую шпану. Это было два человека одной стихии с подобными интересами. Они дополняли друг друга. Эйс всегда был более рассудителен и спокоен. Он предпочитал решать споры с помощью острых слов, а не грубой силы. Но помахать кулаками тоже был не прочь. Крис же пускал кулаки в ход постоянно, будучи не особо умелым в ораторском искусстве.

Эйсу было неприятно вспоминать, каким жалким он тогда был. Беспризорник, сирота. Первые осознанные воспоминания начинались в возрасте около пяти лик, и они четко отражали отвратные условия детского приюта. Это было не то заведение, где собираются дети, брошенные родителями на улице, расфуфыренные и с бантиком на головке. Совсем другое место: сюда привозили разный генетический сброд из далеких земель, даже из других королевств. Восточной внешности хуракальцы, вечно мерзнущие на севере воректийцы, серокожие уроженцы Ириаля, и даже загорелые в пустыне иширцы… Он помнил бледнолицего эльфа со шрамом на все лицо. Вранская девчонка с твердеющей шелухой на шее и скулах… Все, как один, были похожи на загнанных в угол зверьков. Маленькие дети, лишенные мирских благ, без личности, без защиты, без прав думать и чувствовать. Он плохо помнил произошедшее тогда, эта часть жизни покрылась черными пятнами. Вот он был здесь, и вот он уже рядом с человеком, увешанным склянками – сейчас он понимал, что это был какой-то алхимик. Тогда ему казалось, что его спасли, но это было заблуждением. Дети из того приюта не были нужны никому. Это были не люди. Скорее, вещи. Из документов, если это можно так назвать, у них были только именные карточки, привезенные из далеких стран. Алхимик вечно что-то готовил, и мальчику совсем не нравилась та обстановка, которой его окружают: дурно пахнущие жидкости, жуткие существа в банках с раствором формалина, трубки и большие черные крысы в клетках. Эти воспоминания тоже затягивало пеленой. К счастью, загадочный человек вскоре пропал. Его коморка в старом жилом доме осталась в полном распоряжении шестиличного мальчика.

Первым делом, Эйсон избавился от банок. Возвращаться в приют его не прельщало, а здесь была крыша над головой. За все время в укрытие алхимика не сунулся ни один непрошенный гость. Голод заставлял мальца попрошайничать, страх – удирать от стражи. С воровством ему не везло, с компанией – тоже. В лучшем случае, приблуду гнали пинками. Крис стал заветной рукой помощи в череде безысходности. Его отец признал конфликт сына неправильным, и отправил мириться. Крис нехотя предложил Эйсу вместе расклеить по городу плакаты-приглашения на скорое выступление какой-то трупы. Для него это был повод весело заработать парочку звонких фрилл, для Эйса же – возможность хотя-бы раз купить нормальной еды, вместо той несносной байды, которую выдавали у городских трущоб бездомным. После прохода пары улиц, их заметило несколько пареньков старше на лик-два. Один перевернул им ведерко с клеем, другой – разбросал плакаты. А потом они потребовали взнос за порчу стен в их районе. Эйс с Крисом переглянулись и вломили им. Ведерком и щетками. Обчистили карманы и сбежали. Это были первые деньги, полученные друзьями вместе. С тех пор они поняли, что умение правильно приложить силу не менее прибыльнее честного труда. Но вместо грабить тех, кто был слабее их, парни начали играть на деньги с ровесниками. Карты, кости, ножички. Но самым любимым занятием оставались кулачные бои. Именно на них они начали снимать с незадачливых забияк все их карманные деньги. Постепенно, эти игры переросли в нечто покрупнее.