С началом Великой Отечественной войны с полей сражений в штабы армий начали поступать сообщения о применении противником «бронепрожигающих» снарядов, эффективно поражающих наши танки. Вскоре по приказу «сверху» в наших конструкторских бюро закипела работа. В начале 1942 года конструкторы М.Я. Васильев, З.В. Владимиров и Н.С. Житких спроектировали 76 мм кумулятивный снаряд с конусной кумулятивной выемкой, облицованной стальной оболочкой.

После длительных испытаний в качестве взрывателя был выбран авиационный взрыватель мгновенного действия. В 1943 году кумулятивные снаряды, в том числе снаряды к 122мм гаубицам, к полковым орудиям 76 мм калибра образца 1926 года стали широко применяться на полях сражений.

А что же заменяло кумулятивные снаряды в наших войсках до 1943 года и все-таки заставляло гореть фашистские танки? Броню тяжелой техники противника поражали горючие смеси в стеклянных бутылках – знаменитые «коктейли Молотова». Первоначально бутылку затыкали пучком пакли, которую перед броском было необходимо поджечь. В последствие усовершенствовали, как саму смесь, так и запал – он стал химическим, а сама смесь самовоспламеняющейся.

Несмотря на «дешевизну» и простоту исполнения «коктейль Молотова» при умелом обращении был достаточно эффективным оружием. Вскоре в нашей обороне стали применяться ямы-ловушки для вражеских танков. Бутылки с «коктейлем» соединялись единым запалом, укрывались в земле или в снегу, по шнуру поджигались при приближении вражеского танка к зоне поражения. А с 1943 года страна наладила серийный выпуск кумулятивных снарядов.

Нацистская верхушка Германии вообще не признавала способности русских к изобретательству, ей был более выгоден образ русского народа, как сборище диких варваров. Из стенографических записей «застольных бесед» Адольфа Гитлера в ставке «Волчье логово»: «Различные народы – например, русские и японцы, – которые сами не дали никаких разумных изобретений, заполучают себе, если намереваются производить какое-то изделие, из Америки, Англии или Германии по одному экземпляру данного изделия – ну, скажем, какой-нибудь станок, – как-то раздобывают технические чертежи к нему и затем из трех таких станков мастерят четвертый, который, естественно, и оказывается самым лучшим». Не о своих ли собственных «новациях» и способе их добычи повествовал в своем «логове» фюрер?

Глава четвертая. «А не заключить ли перемирие на зимний период?»

Еще ранним утром 23 ноября 1941 начальник генерального штаба главного командования сухопутных войск вермахта был уверен в ослаблении наших сил и оставил потомкам следующие строки. Из «Военного дневника» генерал-полковника Франца Гальдера: «23 ноября 1941 года. Военная мощь России более не представляет угрозы для Европы (Какая трогательная забота о Европе после ее завоевания). Противнику нанесен решающий удар. Но противник еще не уничтожен. Окончательно разгромить его в этом году мы не сможем, несмотря на немалые успехи наших войск. Колоссальные размеры территории и неистощимость людских ресурсов этой страны вообще не позволяют гарантировать полного поражения противника. Разумеется, мы это сознавали с самого начала».

Про обещанный «блицкриг» генерал-полковник, как и вся верхушка вермахта уже не помнил, вроде бы и не было такой идеи и веры в нее…Чуть позднее Гальдер признает, что: «Средства, которыми мы располагаем для ведения войны, естественно, ограниченны, во-первых, ввиду их постоянного расходования (жизни солдат, видимо также он отнес к «расходным средствам»), а во-вторых, из-за громадной протяженности территории, которую защищают