Одной из главных черт его характера можно назвать и зависть. Нельзя не отметить то, как ревниво относился Монтекукколи к успехам конкурентов по военной и придворной службе (например, когда Суша произвели в тайные советники). Письмо 1644 г. свидетельствует и об «интернациональном» характере его зависти, поскольку он следил и за карьерным ростом не только императорских, но иностранных генералов. Его болезненная зависть к успехам конкурентов объясняется в литературе скрытой неуверенностью в себе[25]. Историк Кауфманн приписывал Раймондо страх оказаться в невыгодном положении и относил его зарождение ко времени пребывания в шведском плену, с чем, пожалуй, можно согласиться. В «Цибальдоне» Монтекукколи поместил цитату из Фрэнсиса Бэкона: «Чтобы сделать свое состояние… недостаточно знать себя, необходимо также найти способ показать себя в выгодном свете»[26]. Необходимость напоминания о себе, признания собственных заслуг и получения должного вознаграждения проходили в условиях сильной конкурентной борьбы при дворе, где в ход пускалось все: от громкой саморекламы и заручения протекциями до интриг и клеветы против соперников. В силу этого, отмеченное у Раймондо историками «совершенно ненасытное стремление к продвижению по службе, возвышению и материальному признанию»[27] вряд ли выделяет нашего героя среди остальных карьеристов эпохи.

Вместе с упреками в зависти обычно отмечается и «безграничный эгоцентризм» Монтекукколи[28], но это качество в принципе присуще тем, кто хочет добиться больших высот. Добавим сюда и самолюбие, корни которого прорастают из не самого высокого происхождения (граф из небольшого итальянского герцогства). В свои путевые дневники он с тщательной педантичностью заносил любую оказанную ему почесть, знак уважения и т.п.

Наконец, Раймондо отличался крайней степенью недоверчивости и подозрительности. Именно его маниакальная осмотрительность принесла ему прозвище «100 глаз» («centum oculi»)[29].

Замечания о военной карьере Раймондо. Послужной список Монтекукколи впечатляет. За более чем 50 лет службы на ратном поприще он принял участие в 5 «самых тяжелых и знаменитых войнах Европы»[30], 31 кампании (в том числе 9 – в качестве командующего армией), руководил войском в 3 сражениях разного масштаба (Нонантола, Могерсдорф, Альтенхайм), частью войск – в нескольких полевых битвах, десантных операциях и осадах. При этом ему довелось сражаться с сильнейшими армиями той эпохи: шведской, французской и османской. Он занимал несколько важнейших военных должностей Австрийской монархии и достиг вершины военной иерархии, став генерал-лейтенантом. Бóльшим достижением сможет похвастаться лишь принц Евгений Савойский, когда добавит к титулу заместителя императора еще и звание имперского генерал-фельдмаршала.

Нельзя не отметить и последовательное прохождение Монтекукколи всех основных ступеней военной иерархии, начиная с самой скромной позиции. На пути с своему первому серьезному званию – полковника кирасирского полка, – он успел послужить простым пикинером, мушкетером и кроатом, фенрихом, командиром пехотной и кавалерийской рот, обристфельдвахтмейстером и подполковником (обристлейтенантом).

Раймондо стал полковником в 26 лет, тогда как, согласно статистике, большинство офицеров во время Тридцатилетней войны, впервые вставшие во главе полков (88 из 153), добились этого в возрасте 26–35 лет (а до 21 года, например, всего 3 человека – Тюренн, Бернгард, Дуглас)[31]. Таким образом, Монтекукколи опережал большинство, и в целом это являлось выдающимся достижением. По замечанию Кауфманна, подъем Раймондо по карьерной лестнице, учитывая его относительно скромные финансовые ресурсы, произошел за удивительно короткий срок[32]. Стоит, однако, учесть, что Монтекукколи получил кирасирский полк в тот момент, когда их количество в императорской армии заметно выросло по сравнению с началом войны, чтобы достигнуть абсолютного максимума в 1641 г. (61 штука). В 1635 г. кирасирский полк Монтекукколи был всего лишь одним из 51 (в предыдущем, 1634-м, таковых насчитывалось 38), а если брать все кавалерийские полки, включая драгун, – из 93 полков[33]. Очевидно, получить полк в этот период стало куда проще, чем в предшествующий период, когда количество кирасирских полков колебалось всего лишь от 2 до 13, а общее число кавалерийских полков еще не превысило 27. Шведский плен несколько затормозил получение им первого генеральского звания, однако в дальнейшем Раймондо наверстал упущенное. Если сравнить его генеральскую карьеру (от генерал-фельдвахтмейстера до фельдмаршала) с карьерой других императорских генералов его эпохи[34], то выяснится, что Монтекукколи продолжал продвигаться по службе по графику, опережающему среднюю тенденцию, а стало быть, не имел особого повода жаловаться на задержку в чинах. В связи с этим интересно взглянуть на статистику, собранную историком Фрицем Редлихом, который подсчитал возраст 138 офицеров Тридцатилетней войны на момент получения генеральского чина[35]. В возрасте до 26 лет генералами стали всего 7 человек (включая Тюренна), с 26 до 30 лет – всего 9. А самыми распространенными категориями стали возрастные интервалы от 31 до 35 и от 36 до 40 лет. Раймондо стал генерал-фельдвахтмейстером в 33 года, в то время большинство остальных в его эпоху достигали этого звания примерно в 37–39 лет. Можно сказать, что Монтекукколи немного задержался в следующем ранге – фельдмаршал-лейтенанта, в то время как некоторые генерал-фельдвахтмейстеры эту ступень попросту перепрыгивали (Лобковиц, Дель Борро, Аннибале Гонзага, Мартин Максимилиан фон дер Гольц, Франсуа-Анн Бассомпьер). Однако и в данном случае Раймондо опережал общую тенденцию, поскольку средний возраст получения звания фельдмаршал-лейтенанта в тот период слегка переваливал за 40 лет. Генералом кавалерии Монтекукколи стал в 39 лет, примерно на 2 года раньше среднего возраста получения этого звания (включая генерал-фельдцейгмейстеров) другими. Стоит отметить, что «перепрыгивание» через звания генерала кавалерии или фельдцейгмейстера на пути к фельдмаршальскому рангу тоже случалось, но в исключительных случаях (Иоганн Кристоф фон Пуххайм), а также при принятии на службу полководца, который уже добился высокого звания в другой армии (Франц фон Мерси, Франц Альбрехт Саксен-Лауэнбургский, Петер Меландер). Раймондо достиг фельдмаршальского чина в 49 лет, отставая от общей тенденции примерно на 3 года, но причина очевидна – девятилетний мирный период между двумя войнами (1648–1657 гг.) не способствовал продвижению. Наконец, Монтекукколи стал императорским генерал-лейтенантом в 55 лет, в то время как Тилли – в 71, Бюкуа – в 48, Коллальто, Галлас (в первый раз) и Пикколомини – в 49, Карл V Лотарингский – в 37, Людвиг Вильгельм Баденский – в 47, Евгений Савойский – в 45. Будучи президентом Придворного военного совета, Раймондо по-прежнему возглавлял императорскую армию в походе, что является уникальным явлением в истории Австрийской монархии XVII в., а в следующем веке такое удастся повторить только принцу Евгению Савойскому и фельдмаршалу Дауну. Немаловажен и тот факт, что Монтекукколи всю свою долгую карьеру не менял место службы (за исключением небольшой отлучки в 1643 г.), в то время как десятки императорских генералов по нескольку раз (и туда, и обратно) совершали переходы на службу как к дружественным государям (Испания, Бавария, Дания и т.д..), так и к врагам (Франция и Швеция)[36]. Вот почему Вольтер подчеркивал, что имя Раймондо «представляет само понятие верности». Итальянский литературный критик Джулио Марцот конcтатировал отсутствие у Монтекукколи «истинного чувства национальной принадлежности… Преданность государю заменяет в Монтекукколи любовь к своей земле и итальянской нации»[37]. Томас Баркер назвал Раймондо «самым верным слугой несколько коррумпированного и неэффективного абсолютистского государства» и считал, что, за возможным исключением герцога Карла Лотарингского и дипломата Франца фон Лизола, «ни один другой человек между временами Валленштейна и Евгения Савойского не оказывал таких важных услуг династии»[38]. Наряду с Евгением Савойским, Раймондо стал наиболее известным представителем нового типа императорских генералов, разделявших идеалы служения государю и пришедших на смену военным предпринимателям с договорными отношениями[39]. Монтекукколи тоже поначалу выступал как наемный офицер, но со временем превратился в «опору централизованного бюрократического государства»[40]. Как государственный деятель и полководец, он, несомненно, внес весомый вклад в развернувшийся во второй половине XVII в. процесс превращения Австрии в великую державу[41].