Лонге присела. Он налил из графина воду в стакан и подал ей. Сделав несколько глотков, она взяла себя в руки и сообщила:

– Я думаю, это важно, Александр Иванович! Капитан знает какую-то большую тайну!

– Какой капитан? – уточнил Матвеев.

– Немец. Его сегодня привезли в медсанбат.

– Понятно. И что это за тайна? Почему вы так решили?

– Он обещал заплатить 500 марок, если я передам схему и записку одному человеку.

– Какую схему? Какую записку? Где они? – торопил Матвеев.

– Вот, смотрите! – Рената развернула бумажный комочек.

На клочке бумаги нетвердой рукой была нарисована схема, и имелось короткое пояснение.

– Интересно! Очень интересно! – отметил Матвеев и достал из ящика стола такую же схему.

Ту, которую обнаружил Лазарев при обыске капитана. Она в деталях совпадала с той, что предоставила Лонге. Матвеев, продолжая играть роль, сличил их, поднял голову, согрел девушку теплым благодарным взглядом и похвалил:

– Какая же вы молодец, Рената!

Лонге зарделась и спросила:

– Я все правильно сделала, Александр Иванович?

– Рената, вы просто умница!

– Я поняла, что эта записка очень важна вам, Александр Иванович! Что мне делать дальше? Что?! – торопила Лонге.

– Ничего!

– Как ничего?! А записка? А схема? Я же должна передать их?! Этот капитан… Он страшный человек!

– Я же сказал: вам нечего бояться, Рената. Мы вас защитим. Записку и схему передаст по назначению наш человек.

– Русский?! Но это же… – глаза Лонге округлились.

Матвеев улыбнулся и заверил:

– Будет такой русский, что не отличишь от немца.

– Понятно, понятно. А если капитан потребует еще что-то выполнить? Как мне быть?

– Не потребует. Сегодня же его переведут в армейский госпиталь. Так что вам нечего опасаться.

– Спасибо. Я могу идти? – спросила Рената и поднялась из-за стола.

– Погодите! Погодите! – остановил ее Матвеев и пояснил: – В интересах вашей безопасности придется на время задержаться. Если не возражаете, могу предложить кофе.

– Кофе, с вами?

– А вы против?

Рената присела, и в ее голосе зазвучали кокетливые нотки:

– И что, только кофе?

– Не только, будет и шоколад, – в тон ей ответил Матвеев и потянулся к трубке телефона.

Напоминать о своем распоряжении дежурному по отделу ему не понадобилось. Раздался стук в дверь, и на пороге кабинета появился помощник дежурного. В руках у него был поднос. На нем над чашками с настоящим кофе вился ароматный парок, а на тарелке румяными бочками аппетитно лоснились пончики. Матвеев пригласил Ренату к журнальному столику. В тот день они выпили не одну чашку кофе и съели не один пончик. В непринужденной беседе, в которой воспоминания Ренаты о прошлом переплетались с настоящим, незаметно летело время.

Конец беседе положил Лазарев. Он доложил об отправке пленного немецкого капитана в армейский госпиталь. Матвеев распорядился вызвать машину и, расставаясь с Ренатой, вручил ей плитку советского шоколада. Оставшись один, он возвратился к состоявшемуся разговору, анализировал каждое ее слово, жест и утверждался в том, что она способна выполнить задание Смерша – внедриться в иностранную спецслужбу и добыть ценную информацию. Подтверждение тому Матвеев находил в отчете Климова, безупречно сыгравшего роль пленного немецкого капитана, и агента Верной, проживавшей с Ренатой в одной комнате.

29 апреля 1945 года в спецсообщении на имя начальника управления контрразведки Смерш 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенанта Вадиса Матвеев доложил о завершении проверки Ренаты Лонге, ее вербовке в качестве агента под псевдонимом Hoffnung (Надежда) и готовности для участия в будущей разведывательной операции. Окончательное решение оставалось за Вадисом.