Сначала я, подобно многим другим, предпочитал полные паровые ванны и применял их в течение тринадцати лет. Но так как ожидаемых результатов не было, то я изменил способ. В течение трех лет это произошло три раза, пока, наконец, я пришел к заключению, что лучше всего применять паровые ванны для отдельных частей тела в умеренном, лишенном всякой суровости, резкости виде, и вот уж многие годы я делаю это с отличнейшими результатами.

Здесь мне нужно, однако, несколько побольше сказать.

Лет тридцать тому назад стали и у нас в Южной Германии применять русские паровые бани. Так как многие семьи не в состоянии были пользоваться этими полезными для здоровья банями, находившимися только в больших городах, то и придумали, как я думаю, вместо этого известный паровой ящик, который должен был оказывать такое же потогонное действие.

И я заказал себе такой паровой ящик, т. е. ящик с дверью для входа и с отверстием наверху, через которое можно было бы высовывать голову. Пары получались в ящике снаружи: пациент или вообще всякий, пожелавший вспотеть, стоял или сидел внутри ящика и с тихим смирением покорно смотрел на находившийся перед ним термометр. На шею повязывался сухой платок, чтобы помешать пару выходить; голова покрывалась мокрыми компрессами, что бы охладить ее в то время, когда все тело, спустя десять – пятнадцать минут, будет в сильнейшем поту.

После паровой ванны делали обливание всего тела или же брали полную ванну. Когда нужно было, чтобы больной сильнее потел, я заставлял его входить в ящик два раза сряду по пятнадцать минут, с быстрым после этого обмыванием в полминуты каждый раз.

Способ приготовления этой полной паровой ванны казался мне замечательным; меня только удивляло, почему результаты не были так же хороши. Особенно зимою дело это было очень затруднительно. Горячий пар в несколько минут окружал равномерно все тело со всех сторон и вызывал в нем сильнейший пот, чем оно делалось весьма чувствительным к холоду. Мне, по крайней мере, было всегда трудно предохранить кожу после ванны от холодного зимнего воздуха, так чтобы не пострадало ни одно местечко на коже и чтобы не причинить более или менее продолжительных страданий и даже иногда очень сильных.

Я перепробовал многое, чтобы избежать этих неудобств, и еще больше думал об этом.

Однажды зимой мне пришлось быть в Мюнхене; у меня был довольно сильный катар. Случайно попалась мне здесь в руки газета, где на последней странице восхвалялось до небес чудесное действие русских паровых бань. Между прочим было сказано следующее: «Стоит только один раз попробовать: от одной такой бани излечивается сильнейший катар». «Нужно проверить это» – подумал я. Я отыскал это заведение, взял одну такую ванну, и действительно, после этого русского парового лечения от моего катара не осталось и следа. Но едва прошло пять – шесть часов, как во всем теле появился новый катар, гораздо сильнее того, что я оставил в русской бане.

«Вот что! – подумал я. – Этот способ применения паровых ванн, вероятно, неправилен. В этом я убедился на самом себе. Как же может применять больной, ослабленный человек, или же тяжелобольной то, что пугает даже здорового, крепкого человека? Очевидно, с таким больным нужно иначе в данном случае обходиться».

Дальнейшие исследования и попытки привели меня к тому убеждению, что то же положение, которое имеет такое значение во всех случаях применения воды, остается в силе и здесь, именно: чем умереннее применение, тем оно лучше. По-моему, самым умеренным применением будет то, которое наипроще и безвреднее всего для тела. Никогда я не стану употреблять паровую ванну в таком случае, где вполне достаточно незначительного применения воды, обливания, например, или полуванны; никогда не стану я мучить и ослаблять все тело полною паровой ванной в тех случаях, где вполне достаточно действия паровой ванны на отдельные части.