Надо было сразу туда идти. Петя – зелёный ещё совсем, конечно – нашёл не тот адрес. Придётся ему снова объяснить всю эту тягомотину, но как-нибудь в другой раз.

– Схожу. Спасибо огромное.

Кирилл развернулся, уже собрался уходить. Но тут же замер на месте. А потом как резаный бросился назад, чтобы догнать понурую спину Павла в строительной грязи.

– Прошу прощения! – он обогнал его и остановил прямо посреди дороги; сердце колотилось где-то в ушах. – Вон тот билборд! Да, вон тот! Как давно там сменилась вывеска?

Павел перевёл взгляд в сторону, куда указывал Кирилл, и пожал плечами.

– Не знаю даже. Недавно. Вчера?

Кирилл бурно его поблагодарил и кинулся к выходу. Дыхание сбилось, кто-то на него выругался, но и ладно – ему нужно было тихое место для звонка.

На билборде красовалось:

Легендарный уже здесь.

***

Кирилл стучал ногой по полу, как нетерпеливый кролик из диснеевского мультика. На него уже косились бабушки из очереди – непонятно, к кому они стояли, но его поведение им точно не нравилось. Ну и Бог с ними. Он только что получил от Анечки, которую отправил пробивать адрес, сообщение, подтверждающее, что и этот билборд принадлежит им. И что ещё вчера на нём гордо значилось: «Куриная грудка и сардельки – дети сыты и счастливы!»

В кончиках пальцев покалывало.

– Следующий, проходите!

Он прошёл. Кабинет, больше похожий на коробку, встретил его шуршанием клавиатуры и суровым молчанием.

– Вы к кому?

– Я из «Чайки», по поводу рекламного баннера…

У девушки перед ним глаза полезли на лоб.

– И вы, получается…?

Кажется, он догадывался, к чему это идёт.

– Кирилл.

Девушка подскочила на месте и приосанилась, как будто он представился президентом или реинкарнацией святого Геория.

– Григорьевич!

– Григорьевич.

– В чём ваш вопрос, говорите?

– Во-первых, откуда вы знаете моё отчество?

Она всплеснула руками и покраснела, как будто он сделал ей комплимент.

– Ой, да ладно уж вам, через меня столько отчётов проходит…

– Могу представить, – Кириллу стало не по себе, но он продолжил. – Во-вторых, ваша реклама вчера без нашего ведома сменилась на другую. В ходе маркетингового расследования нужно уточнить, не от вас ли прошла инициатива.

Девушка хлопнула глазами.

– Маркетингового расследования?

Он это только что придумал.

– Именно. Так что?

Она зашуршала бумагами. Что-то в ней было от Анечки – какая-то угловатая засиженность белого воротничка. Волосы в пучке – достаточно опрятном, в меру растрёпанном, – очки в роговой оправе, брошка на блузке. Анечка станет такой лет через пять, если не сменит сферу деятельности. Но, наверное, этого она и хочет.

Из горы документов девушка выудила пару листов, пробежалась по ним глазами и кинула в мусорное ведро. Зашуршала клавиатура.

– Как к вам можно обращаться?

– Тамара, – улыбнулась она. Губы растянулись вместе со слоем фиолетовой помады.

– Тамара, – повторил Кирилл. – Вы бы были в курсе, если бы кто-то из вашей компании решил сменить баннер?

– Ну…

– На прошлой неделе кто-то продлил договор. Неужели вы не слышали?

– Я же не…

– Ну как же, через вас же столько отчётов проходит. Уверен, вы тут знаете куда больше остальных.

По её лицу невозможно было сказать, какие мысли мелькают у неё в голове. Более того, Кирилл понял, что не может определить её возраст. За этим столом она одновременно ещё не успела состариться и уже сжалась до размеров планктона. Почти что офисного. Ха-ха.

Ну и жуть.

Анечка, меняй работу, а. Тебе такое не нужно. Открой ларёк с мороженым, что ли. В Геленджике каком-нибудь. Чтобы к тебе люди ходили после моря – все в песке и такие счастливые. И брали по эскимо себе и детям. Меняй работу, Анечка. Будет лучше, чем так.