- У меня нет розовых очков, - я отбросила ручку и встала из-за стола.

- Есть. Причем в толстенной оправе. Уродские розовые очки, - он хохотнул.

- Это неправда!

- Правда, - Влас Владиславович закинул ногу на ногу. – И в этом нет твоей вины. Ты родилась в обеспеченной семье. Вряд ли в чем-то нуждалась. Не скажу, что ты прям барышня-белоручка, но еще так много всего не знаешь о жизни. А вот пацан твой, - он кивнул в сторону двери, ведущей в гостиную, - у него этих очков точно не будет. По малому жизнь уже знатно проехалась. Ничего. Справится. Я же как-то выдрался из дерьма.

Я беспомощно обхватила себя руками. Мужчина говорил всё четко, словно хлыстом, ударяя по мне той правдой, в которой я себе даже мысленно не смогла бы, признаться. Не хватило бы духу. Проклятые слёзы покатились по щекам. Я принялась их усердно стирать ладонями. Боль огромным раскалённым камнем поселилась в моей грудной клетке, давя на сердце. Мне было так больно. Черт! Когда же по-настоящему станет легче?

- Бери себя в руки, - резко приказал Влас Владиславович. – Я тебя сопли утирать не стану. Никто не станет. Хватит думать, что кому-то не плевать на тебя, - он потушил окурок об стакан и бросил его на дно. – Плевать, понятно? – тяжелый взгляд уперся в меня. – Каждый из нас преследует свои корыстные цели. Поэтому подпиши эти чертовы документы, собери сопли и иди вперед. Занимайся пацаном, чтобы он не вырос в такого отморозка, как я. У меня в свое время не было ни сестры, ни брата. Некому было направлять. Всё сам. Плохо или хорошо – какая уже нахрен разница! Мы туда-сюда и разойдемся. Дальше вы сами по себе. Моя «крыша» распространяется только на предприятие.

Глубоко вздохнув, я села обратно за стол и продолжила ставить подписи. Не скажу, что на душе стало лучше, но ужасающая правда жизни и убийственная прямота Власа Владиславовича сделали свое дело. Я прекратила плакать.

- На днях, - продолжил мужчина, - состоится концерт. Симфонический оркестр исполнит мировую рок-классику. Они приедут из Европы. Громкое мероприятие. Будет дохрена нужных людей. Пойдешь со мной.

- Зачем? – я шмыгнула носом.

- Чтобы ты показала себя публике. Ну и заодно продемонстрировала, что у тебя есть союзник. Ты должна заявить своим присутствием о том, что никуда не убежала и намерена продолжать отцовское дело.

- Но разве это не опасно?

- Рядом со мной – нет. Нужно, чтобы до каждой крысы дополз слух о нашем… сотрудничестве. Проблем станет меньше.

- А это обязательно?

- Нет, бля, просто решил тебя на свидание сводить, - выбросил едкий комментарий Влас Владиславович. – Конечно, обязательно! Это единственное в ближайшее время громкое событие, где соберутся нужные нам люди. Чем быстрее все поймут, кто ты и с кем – тем лучше, - он встал забрал папку, взял пальто.

Причесав жутко непослушно кудрявую челку пальцами, Влас Владиславович пошагал прочь из кухни. Я прошла за ним.

- И вот еще, - мужчина накинул пальто, - будь готова к тому, волчица, что ты лицом к лицу встретишься с убийцами своего отца.

12. 11.

Я нервничала и много думала о предстоящем событии. Слова Власа Владиславовича никак не желали выветриваться из моей головы. Я встречусь с убийцами папы… Лишь от одной этой мысли мне становилось больно и страшно. Смогу ли я вынести такую встречу? Смогу ли сохранить холоднокровие? Не знаю. Меня начинало трясти всякий раз, когда я рисовала в своей фантазии грядущую встречу.

Папа иногда брал меня с собой на всякие официальные мероприятия, но я волновалась так, будто всё будет происходить впервые. Впрочем, частично так оно и есть. Впервые я выйду в свет под руку с Власом Владиславовичем, а не с папой. Только не плакать!