– А как ты вошел? Тебя кто впустил?

– Сам вошел, – усмехнулся Люциус. – Стану я еще у кого-то спрашивать…

– А кто разрешил открыть все занавеси? Это что, шутка?! – недовольно спросила она.

– Ты спишь третий день напролет. Тебя никто не мог разбудить, поэтому папа распорядился открыть все окна, чтобы было больше свежего воздуха.

– Ах, вот оно что! – Астэр поморщилась. – А ты что здесь делаешь?

– Я же уже сказал, – обиженным голосом ответил Люциус. – Жду, когда ты проснешься.

– Зачем? – продолжала недоумевать она. – Это так на тебя непохоже!

Он в ответ лишь еще больше насупился и ничего не ответил.

– Ладно, не важно. А почему я так долго спала?

– Это у тебя надо спросить, почему ты так долго спала. Тебя привезли уже спящей, и ты никак не хотела просыпаться, и только сейчас наконец проснулась.

У нее в голове была какая-то пелена.

– А… откуда меня привезли?

– Да не знаю я. Ты что совсем ничего не помнишь? Ты куда-то уезжала с шестью стражниками. А вернулась чуть ли ни под утро, и ты уже спала. Но когда ты не проснулась на следующий день до самого вечера, отец обеспокоился и попробовал тебя разбудить. А когда не получилось, вызвал врача, но это тоже не помогло. Врач сказал, что ты потеряла много сил, поэтому и спишь. Я уже думал, что ты больше никогда не проснешься.

В этот миг Астэр вспомнила, куда она уезжала, и что там произошло. Ей резко стало дурно, и от этих воспоминаний, и от осознания того, что Ятон скорее всего допросил сопровождавших ее воинов, и теперь знает, что она посещала храм Аида. Она закрыла глаза и, обхватив голову руками, тихо попросила:

– Принеси мне воды.

– Эй, кто-нибудь! – резко и громко позвал Люциус, и от его крика у нее зазвенело в ушах.

Вбежал стоящий у входа раб, и Люциус громко приказал ему:

– Живо! Принести царице воды!

Раб тут же убежал.

– Да, нет же. Вон вода на столе в кувшине. – Сказал Астэр, и Люциус тут же снова громко крикнул:

– Эй, раб!

Вбежал на этот раз уже другой раб.

– Налей царице воды! – Громко приказал ему Люциус, кивком головы указав на кувшин и чашу на столе.

Раб тут же подбежал. Налив воды и, поклонившись, подал ей чашу.

Взяв чашу, она поднесла ее к губам, но в этот момент Люциус громко прикрикнул на раба.

– Что стоишь? Пшел вон!

Она вздрогнула от неожиданности.

– Тише! Ты чего так кричишь? Что трудно просто взять и самому налить матери воды?

Он недоуменно пожал плечами.

– Зачем, если есть рабы?

В этот момент в двери постучался другой раб, который бегал за водой.

– Войди, кто там? – крикнул Люциус, и Астэр снова вздрогнула и, закрыв ладонями уши, взмолилась.

– Пожалуйста, тише! Ты так громко кричишь, это невозможно!

Не успела она договорить, как постучался еще один раб и, поскольку дверь была открыта, с порога доложил.

– Его величество царь Ятон спрашивает, когда госпожа царица сможет прийти к нему на разговор?

– О, боги! Ему уже доложили, что я пришла в себя, – обхватив голову руками, мучительно воскликнула Астэр.

– Скажи, что царица еще очень слаба, и ей нужно время, чтобы набраться сил, – ответил Люциус посыльному от царя, и тот, поклонившись, удалился.

Она снова поморщилась от громкого голоса сына, но была благодарна, что тот быстро нашелся, что ответить рабу Ятона. Люциус жестом показал привратнику, чтобы тот закрыл двери, и снова хмуро уставился на мать, явно чего ожидая. Она потерла виски, надбровные дуги, посмотрела на него и, превозмогая головную боль, спросила:

– Ты что-то хотел от меня? Ты для чего, вообще, пришел? По делу?

Он коротко вздохнул.

– Да, по делу. Я насчет этой принцессы, И́рис.

Когда прозвучало это имя, Астэр вдруг снова стало дурно. Она схватилась за живот и выдохнула почти шепотом так, будто ей не хватает воздуха.