На мгновение в глазах у царицы промелькнул страх, но она быстро совладала с собой.

– А ты дерзкая! – нахмурив брови, сказала Астэр и, усмехнувшись, спросила. – Тебе-то зачем этот бесполезный человечишка?

– У меня дел прибавилось со смертью отца, поэтому, вам этот раб уже не нужен, а мне еще пригодится. Смотрите, госпожа. Вы, конечно, сказочно богаты, но сто пятьдесят динариев на дороге не валяются. А так, вы просто казните его и все. Есть ли…

Говоря это, Ирис очень рассчитывала на жадность Астэр, и ее расчет оказался верным. Не дав ей договорить, царица вдруг резко сказала:

– Триста.

– Триста? – Ирис не поверила своим ушам. Неужели ей удалось уговорить царицу?

– Триста, и не меньше. Торговаться не буду. Либо отдаешь триста динариев, и раб твой, либо можешь убираться. И, если он тебе сболтнет что-то, чего не следует, я его казню за государственную измену, и ты его тогда уже не спасешь. Это мое обязательное условие. Он долго служил, и может знать что-то, что тебе совсем не нужно. Имей в виду. Он врать все равно не умеет. Так что, при любом допросе я легко узнаю правду. Либо так, либо никак. Все понятно?

Последние слова Астэр сказала тоном, не терпящим возражений, и Ирис поняла, что спорить дальше смысла нет. Сдерживая счастливую улыбку, она с наигранным вздохом ответила:

– Хорошо, я согласна на триста, и на ваши условия.

– Тогда, решено. Скажи рабу на входе, чтобы он позвал ко мне Тенера. Бумаги о передаче собственности подготовь сама. Ты это все умеешь и процедуру знаешь. Можешь идти.

– Всего вам хорошего, госпожа, – ответила Ирис и, развернувшись, поспешно ушла. Ее сердце просто пело от счастья.

После Астэр И́рис сражу же отправилась к царю. Она понимала, что только что совершила что-то неординарное, и ей хотелось спросить у него, как ей дальше правильно действовать.

Ятон был у себя и, когда девушка подошла к его двери, придверник сообщил ему о ее прибытии, и затем сказал ей, что царь разрешает ей войти.

Представ пред царем, она сначала застенчиво опустила голову, украдкой поглядывая на него и чувствуя некоторую неловкость и робость, поскольку дело, с которым она пришла, было новым. С другой стороны, она была очень рада его видеть. После всего того, что он для нее сделал, она испытывала к нему восторженное чувство огромнейшей благодарности.

– Приветствую вас, господин, – сказала она, улыбаясь во все лицо, когда он оторвался от чтения какого-то свитка и поднял на нее глаза.

– О, Ирис! –Ятон тоже излучал ответную радость и отеческую заботу. – Приятно видеть улыбку на твоем лице. У тебя какие-то хорошие новости, или что?

– Думаю, что да, господин. Мне кажется, что это хорошая новость. По крайней мере, для меня. Но я хотела, наверное, попросить у вас совета и мудрости, поскольку пока не знаю, как мне поступить.

Ятон откинулся на спинку трона и кивнул:

– Хорошо. Расскажи мне, в чем новость, и в чем ты хочешь совета. А я посмотрю, есть ли у меня в этом всем достаточно мудрости, чтобы дать тебе правильный ответ.

– Уверена, что есть. Вы же – царь! По-другому просто не может быть.

Она чуть помедлила, размышляя, с чего начать, а потом решила сразу перейти к главному вопросу без обиняков.

– Я только что выкупила у госпожи Астэр одного раба. Мне… показалось это благородным делом, и… я решила подарить ему еще один шанс… и жизнь. Хотелось спросить у вас, как мне… лучше теперь с ним поступить?

Ятон удивленно поднял брови.

– Этот раб, что, совершил преступление, и его хотели казнить?

Ирис поняла, что сказала лишнее. Она подняла глаза к небу и вздохнув пожала плечами:

– Насчет смертельной казни, сказать не могу. Он провинился, его высекли и отвели в нашу тюрьму. Я увидела его как раз после наказания, когда его вели и… сжалилась над ним и… осмелилась спросить госпожу, а не хочет ли она избавиться от него и продать мне, и… она неожиданно согласилась.