Он не спеша направил лошадь по направлению к ней, глядя на нее во все глаза и ожидая с трепетом, когда же она повернется и наконец узнает его.

Поскольку на нем был надет большой офицерский шлем, украшенный страусовыми перьями, И́рис, увидев издалека, как он выезжает на поляну, подумала, что это Дарий, и отвернувшись в другую сторону, продолжила наблюдать за двумя смешными птичками на ветке ближайшего дерева, перечирикивающимися друг с другом о чем-то о своем о птичьем.

Атэс, улыбаясь, подъехал совсем близко и, спрыгнув с лошади, подошел к ней вплотную.

– Смотри, какие смешные пташки! – сказала она, все еще не глядя на него. – А разговаривают с друг другом на птичьем, ну, прям как люди.

Он усмехнулся в ответ и специально негромко сказал:

– Может быть это жених и невеста, и они обсуждают свою будущую свадьбу?

Знакомый голос резанул ей уши. Она резко обернулась, глядя на него широко раскрытыми глазами и, если бы не его палец, приложенный к губам в знак молчания, И́рис, наверное, закричала бы на весь лес. А так, почти задохнувшись от счастья и неожиданности, она бросилась к нему на шею и стала обнимать его, и покрывать поцелуями его лицо, плача и смеясь одновременно, и приговаривая:

– Сахир, милый мой, как же я соскучилась! Как я вся извелась без тебя, любимый! Как хорошо, что ты цел и невредим! А я глупая, надо же! И зачем я Дария упрекала?

Она говорила, и говорила, и говорила. Слова просто лились из нее неудержимым потоком, как будто все, что у нее накопилось за все эти долгие дни разлуки должно было вылиться сейчас, во время этой столь долгожданной встречи.

Атэс с улыбкой молча слушал этот словесный поток, не говоря ни слова, а просто обнимая и прижимая ее к себе. Ему, конечно же, тоже хотелось очень много чего сказать, но он прекрасно понимал, что он свое еще скажет, а сейчас пока просто не время.

– О! А это еще кто здесь? – с наигранным удивлением спросил крупный легионер и перегородил Карнеусу дорогу.

– Шпионишь за нами? – насмешливо спросил другой.

– Э-э… ну, почему сразу, шпионишь? – ответил Карнеус, стараясь не выдать своего испуга, но его дрожащий голос красноречиво свидетельствовал об обратном. Врать у него никогда нормально не получалось.

– А что? Прогуляться решил, да? – спросил еще один воин, и как бы невзначай со звоном извлек из ножен свой меч и встал позади него, преграждая путь к отступлению.

– Н-ну, да, п-прогуляться… – Карнеус лихорадочно соображал, что ему теперь делать.

– Ах, прогуляться, значит?! – здоровяк смотрел на шпиона с явной издевкой. – Выехал, значит, вслед за нами специально из восточных ворот, что якобы, не при делах! Затем ускорил шаг, когда потерял нас из виду! А когда подъехал к повороту в лес, в нерешительности топтался, думая, стоит ли рисковать, и все это мы называем, прогуляться! Так получается, да?!

– Это п-просто с-случайно т-так вышло… – Карнеус понимал, как жалко звучат его оправдания.

– А давай мы твоему коньку жилы подрежем, а тебе ушки немного укоротим, чтобы шпионить было сложнее, и посмотрим, как ты дальше будешь прогуливаться, а?! – сказал тот, который извлек меч.

– Пусти-и-те меня… П-пожалуйста! – взмолился Карнеус.

– Пустить?! Э-э, нет! Куда тебя пускать? – насмешливо сказал здоровяк. – Вперед пройти…? Нельзя! Там наш начальник с девушкой беседует. А назад пустить, так ты про нас все расскажешь, кому не следует. Поэтому, пока не скажешь, на кого шпионишь, живым отсюда не уйдешь. Ну-ка говори, кто тебя послал?

Последнюю фразу здоровяк сказал неожиданно резко и громко, так, что Карнеус вздрогнул.

– Да его наверняка царица Астэр послала, – сказал тот, что с мечом. – Она зачем-то всегда за начальником шпионит. Непонятно, только, зачем. А ну, признавайся! Астэр тебя послала?