Но числа играли в моей жизни и другую роль. Они помогали мне найти мое место. С пяти до двадцати шести лет, в школе и в университете, мне ставили оценки. Они служили мне мерой моих успехов. Если я получала низкую оценку, я вешала нос. Высокая оценка приводила меня в восторг. Меня не беспокоило, что всего через несколько дней я забывала выученное, если только у меня получался достаточно хороший средний балл. Числа помогали мне ориентироваться и вне школы. Вернувшись из Боливии, я встала на весы: 56 килограммов. Я знала, что это соответствует индексу массы тела, равному 18,3, – и была очень довольна собой.

Не я одна опиралась в жизни на числа. Мои коллеги по университету продвигались по службе, если им удавалось напечатать в научных журналах много статей. Персонал больницы, в которой работала моя мама, с трепетом ожидал публикации ежегодного рейтинга 100 лучших больниц. А моего папу отправили на пенсию в тот самый день, когда ему исполнилось шестьдесят пять.

Лишь потом я поняла, что разговор с Хуанитой открыл мне нечто важное относительно чисел такого рода. Если я оказываю влияние на те числа, которые я собираю, то и другие точно так же влияют на числа, которыми руководствуются в жизни окружающие меня люди. Учителя рассчитывают проходной балл для экзаменов, врачи вычисляют оптимальное значение ИМТ[4], власти определяют, в каком возрасте вам следует перестать работать.

В 2014 году, окончив аспирантуру, я решила заняться журналистикой, потому что из разговора с Хуанитой я вынесла еще один урок: узнала, что истории, скрывающиеся за числами, еще интереснее, чем сами числа. Я начала работать корреспондентом сетевой новостной и издательской платформы Correspondent, специализируясь на материалах по числовой грамотности. Я хотела не только объяснять читателям, как рассчитываются числа, но и исследовать их значение в нашем обществе. Не следует ли положить конец господству чисел?

Вскоре стало ясно, что мои идеи близки многим. Читатели присылали мне однобокие опросы, сомнительные научные статьи, обманчивые графики. Многие из встречавшихся в них ошибок допускала и я, когда работала над своей диссертацией. Из выступлений на конференциях и рецензий на мои статьи мне становилось ясно, что мои выборки не репрезентативны, что я путаю корреляции с причинно-следственными зависимостями. Теперь я находила в точности те же ошибки в числах, которые журналисты используют для описания мира, депутаты парламента – для решения политических вопросов, а врачи – для принятия решений о состоянии нашего здоровья. Мир оказался переполнен ложными числами.

Меня беспокоили и сообщения другого рода. Я узнавала о родителях, которые получают из яслей табели с оценками своих годовалых детей, о полицейских, которые выписывают штрафы, чтобы выполнить план, о водителях Uber, которых увольняют за низкие рейтинги.

Мне становилось все яснее, что числа – от пенсионного возраста до количества кликов в фейсбуке, от ВВП до зарплат – управляют миром. Причем кажется, что могущество чисел только возрастает. В государственных и частных организациях как грибы вырастают алгоритмы обработки «больших данных». Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели.

Создается такое впечатление, что числа держат нас в состоянии какого-то массового гипноза. Если к словам придираются при каждом удобном случае, числам предоставлена значительная «свобода действий». Проработав несколько лет в журналистике, я пришла к выводу, что числа слишком сильно влияют на нашу жизнь. Они стали настолько могущественными, что мы уже не можем не обращать внимания на злоупотребления ими. Пора покончить с господством чисел.