Тем временем светская беседа матушки и Татьяны Адамовны всё не складывалась.

– У Вас в столовой висят очень красивые сцены охоты.

Излишне натуралистичные, надо сказать. Особенно свежевание дичи.

– Я тоже хочу украсить нашу в городском доме какими-нибудь миниатюрами. У кого Вы приобрели эти работы?

Я вновь отпила чаю и в который раз поразилась упорству матушки в поддержании беседы.

– Боюсь, я не смогу Вам помочь. – Татьяна Адамовна взглянула в сторону стоявшей в уголке горничной, и та торопливо подошла, чтобы подлить всем в чашки. – Картины покупал мой муж, а я не сильно интересуюсь его делами.

Также взглядом баронесса отпустила горничную и тут же повернулась в сторону дверей. Спина её ещё больше выпрямилась, ладони заняли привычное место на коленях.

– …пришлось везти из-за границ, однако я о том вовсе не жалею. Выглядят они весьма достойно!

Тяжёлая белая с позолотой дверь – в этом доме всё было белым – открылась ещё шире. В гостиную вошли батюшка, Марк Прохорович и Стефан.

– Вижу, вы уже совсем здесь освоились, Ульяна Петровна! Безмерно рад. Вы отлично смотритесь в наших интерьерах. Пётр Афанасьевич, ещё раз благодарю Вас за столь прелестный цветок для моего сада. Мой сын тоже рад такой удаче.

Стефан с учтивой улыбкой кивнул, подтверждая слова отца. Я же сразу пожалела о том, что отказалась с утра надеть голубое платье тонкого хлопка. Нынешний визитный наряд из жёлтого фая и вправду очень органично смотрелся в древнеимперском великолепии усадьбы Врековых.

– Барон, у Вас здесь чудесная коллекция живописи. Поведайте, у кого Вы заказывали картины из столовой? – Матушка смотрела так, будто ей и правда это было интересно.

– Спасибо за комплимент, Марфа Григорьевна. Возьму на себя смелость облегчить вам жизнь и передам все контакты вашему мужу.

– Вы так заботитесь о дамах, барон. Татьяне Адамовне безмерно повезло, ведь Вы даёте ей столько свободы от рутинных и сложных для женского ума дел. – Бабушкин взгляд был открытым, а в голосе чувствовалась искреннее уважение. Она имела большой опыт в светском общении.

– Благодарю, Ваше Сиятельство. – Барон поклонился. – В этом доме женщинам никогда не приходится жаловаться или просить о помощи. Думаю, Ульяна Петровна это ещё оценит, а пока можете положиться на слова моей жены.

Под выразительным взглядом мужа, Татьяна Адамовна в своей обычной манере пролепетала что-то согласное, но я того уже не слышала. В голове звучали предупреждения ярина Танича. Это было совершенно некстати! После всех долгих размышлений накануне, сегодня мне хотелось узнать, как Стефан видит наше будущее супружество, но не спрашивать же об этом открыто и прямо сейчас. К тому же при его отце.

– Марк Прохорович, позвольте прогуляться по парку? Сегодня чудная погода, а цветники Вашего имения поразили меня ещё на подъезде.

Изображать из себя глупышку было не слишком приятно, но иногда это и вправду необходимо. Так говорила бабушка, обучая меня светской беседе, и, к сожалению, после начала выходов в свет уже случались поводы в этом убедиться. А теперь, пожалуй, пора было и вовсе начать привыкать.

– Разумеется, Ульяна Петровна. Пётр Афанасьевич, я рассказывал Вам, как выписывал бархатные восточные розы?

– Нет, но уверен, Вам и в этот раз пришлось приложить немало усилий.

Через столовую, просторную переднюю и парадное крыльцо мы все вместе вышли в обустроенный во фрагонской манере парк.

Строгие линии зелёных изгородей, клумбы идеальных форм, растущие будто по линейке цветы – всё это очень подходило к стилю самого поместья. И было совершенно не по мне, но сейчас я была готова сколь угодно долго любоваться закованной в жёсткие корсеты фигур природой, только бы получить возможность беседовать со Стефаном наедине. Впрочем, никто и не пытался нам препятствовать. Мы словно случайно оказались рядом, а после также просто и естественно отстали от остальных. Стефан предложил локоть, и я с улыбкой взяла его под руку.