– Лекари ничего не могли с ней сделать, – утерев слезу, погладил её по руке саттар, став теребить крепкую верёвку на запястьях. – Моя Руфа…

– Красное безумие… не в последней стадии, – увидев, что её рот ещё не окровавлен, пытаюсь сделать предположение, моё лицо обратилось к стене, лишь бы не встретиться со сверлящим мозг багряным взором. – Она как будто одержимая!

– И придут они, и станем править, – словно в подтверждение слов мужа, её уста извергли двоякий, полный безумия глас. – И будет победа их. И вы все сгорите! Сгорите!

– Руфа, – погладил её по щеке Фарсан, но резким движением головы она рванула к нему, разинув рот и сверкнув зубами; саттар одёрнул руку, верёвки не дали ей дальше следовать за чёрной волей, а Фарсан только беспомощно проговорил. – Помогите.

– Но как? – от резкого поворота происходящего, мои мысли разлетелись в беспорядочных вопросах, страхе и сомнениях, даруя лёгкое головокружение. Я – слышал, что лучшие умы Эндерала не смогли ни на йоту приблизиться к решению этой проблемы.

– Это может быть и не безумие, – Исаил сделал шаг вперёд. – У неё нет характерных белых пятен на коже и деформации лицевых мышц, и кажется… что она говорит не от себя, а те безумцы… манера речи у них была иная.

– Исаил? – насторожился я, но чёрная фигура обошла меня и склонилась прям над девушкой.

– Приготовьтесь, – Исаил окинул нас взглядом уверенным и полным всякой решимости.

Тело, плоть, стала изгибаться и вертеться от близкого присутствия Исаила. Он простёр над ней руку и тут же раздалось истошное шипение. Холодный пот выступил у меня на спине, каждую мышцу сковало от неведомого страха, впервые я вижу, что может себя так вести человек. Наш клирик не останавливается, достав маленькую кадильницу и возложив туда ладан, он аккуратно поднёс лучину и нагрел его. Пары секунд хватило, чтобы сладкий запах разнёсся по комнате. Руфа сначала стала истошно кашлять, её грудь высоко и часто вздымалась, а затем она как можно больше начала вдыхать благого аромата. Я же стоял в полном оцепенении, только с восхищением смотря на то, как багрянец уступает живой радужке.

– Ты не властен над этим телом! – громко закричал Исаил. – О, Создатель, прошу милости Твоей безграничной – смилуйся над душой этой девушки и освободи её от уз плена. Да будет на всё воля Твоя!

Я даже не представлял, что может быть дальше. Тело Руфы изогнулось с такой силой, что я едва не упал от противного хруста костей и истошного крика. Устояв и открыв глаза, я удержал себя от вскрика. Перед нами возвышалось двухметровое существо, всё его тело это объятый инфернальным огнём призрачный эфир. Оно похоже на человека, только голова скрыта за львиной маской, спина же несёт четыре огромных кожистых крыла. Ладонь инстинктивно легла на меч и вот уже звенящая сталь выписывает дугу, рассекая воздух, не нанося даже царапины твари.

– Вы, жалкие людишки! – взревел монстр голосом диким, похожим на жалобный вой. – Вы не сможете меня поразить, ибо чтобы меня одолеть. Вы пытаетесь избежать того, чего ещё не осознали. Что ж, напрасно бегаете от своей погибели, ибо она вас ждёт на всех путях!

Существо махнуло всеми крыльями и меня унесла волна порывистого ветра, впечатав в стену, как и товарищей … всех, кроме Исаила – ветер столкнулся о ментальный барьер, выставленный им.

– Ну попробуй меня победить, жалкий человечишка!

– Не я победу одержу, но Тот, Кто создал тебя!

Исаил вступил в бой. Я только пытался встать после резкого удара. В спине раздалась резкая боль, все движения сковало, чего не скажешь про клирика. Он ловко увернулся от когтистой лапы и разжёг в своей руке пламя. Огонь ударил яркой раскалённой струёй в лицо порождения злобы, и оно попятилось назад.