– В атаку! – прозвучал призыв, вырвавший Маттоми из воспоминаний, и легионеры ринулись на мятежников.

Маттоми тоже бросился в атаку, в едином строю ринувшись на толпу противников, которые обратили в сторону наступающих вал щитов. Стены содрогнулась от очередного обстрела батарей пороховых орудий, под ними завязалось сражение. Справа и слева от Маттоми легионеры хлёсткими и быстрыми ударами спат искололи мятежников, мастерски превосходя оборону противника. Сам же охотник сцепился с пареньком-офицером старой армии, отбив выпады его кривого меча, после чего сам атаковал серией уколов, но тщетно. Черноволосый эндералец стал наносить нисходящие хлёсткие удары, но все они сталкивались о крепкую сталь гладия. Тогда враг с крутящего движения решил пробить оборону, но Маттоми оказался быстрее и стремительным колющим ударом пробил кольчугу под табардом, но меч всего лишь рассёк кольца и слегка вошёл в плоть.

– Ай!

– Ты зря сражаешься, – сказал охотник парню, поднимая меч. – Так или иначе Союз вас одолеет.

– Ты никто… ты всего лишь жалкий прихвостень нового порядка.

– Я – наёмник, – ответил холодно Маттоми, готовясь к новому сражению. – Не более того.

Снова битва закипела и их бой присоединился к общему звону клинков. Не менее полусотни легионеров медленно, но особо кроваво продвигаются вперёд, вытесняя врага. Сотня мятежников теряла личный состав, уничтоженный в скоротечных сватках, в центре которой противостояние офицера и солдата. Маттоми защитился, не дав изогнутому мечу пронзить ключицу, после чего в один прыжок оказался рядом с противником. Длина меча позволила ему ловким движением вогнать пол лезвия в торс аркчанина и отойдя, силой ноги отпихнул его в груду союзников. Ошарашенные повстанцы на секунду остановились, но, чтобы потом продолжить яростное наступление, когда один из коридоров рассыпался новоприбывшими воинами, облачёнными в панцирную сталь.

– У врага подкрепление! – объявил младший офицер легиона, отмеченный пурпурным гребнем. – Приготовиться!

Легионеры, измученные часами битвы, встали, не способные дальше продолжать наступление. Они оказались в одном из внутренних подскальных убежищ, так и не выйдя во внутренние пространства Галереи Гримлайт. Подняв широкие овальные щиты, легионеры приняли бой с эрофинскими панцирными наёмниками, с трудом защищаясь от проникающих ударов топориков. Спаты сталкивались с лезвиями вражеских клинков, кровь стекала по потной коже, с гримасами злобы обе стороны готовы были сражаться до полного взаимного уничтожения, увязая в телах товарищей.

Маттоми с усталостью отступал… им двигала мысль, что если он падёт, то его родители… отец останутся без него, а сам он не выполнит свой долг. Перед ним мельчишело множество силуэтов двух цветов, которые не собираются уступать. Казалось, что они будут стоять как две стены до конца времён.

Но ход битвы был мгновенно переломлен приливной волной огня, явившейся из одной из множества секций, и многократно озарившей залу. Яркая волна пламени ласкающей «рукой» залила фланг наёмников, обращая их в пепельноподобные массы. А спустя миг оттуда явились воины, облачённые в цвета изумрудной зелени и закованные в сталь. Фогвилльцы маркиза с широкими двуручными мечами наперевес столкнулись со вздрогнувшими подразделениями неримлян и за пару секунд жестокого боя оттеснили их.

– Фариам! – признал в чародейке тёмную аэтерна Маттоми, которая пропала в движениях двуручных клинков, и озаряла место всполохами пламени.

Усилили давление и воспрянувшие легионеры, которые перешли в сокрушительное наступление. Наёмники попытались перегруппироваться, но встретились с огненным буйством чернокожей дамы, которая с ошеломительной уверенностью продвигалась вперёд, укутываясь в плащи огня.