Маттоми встал на одно колено и пригнулся, чтобы его не пронзило вражеское копьё, рухнув на деревянные доски, устлавшие пол. Сталь и дерево пролетели в сантиметре над закопчённым шлемом, натянув лук. Стрела с удивительной скоростью просвистела и вышла из горла эндеральца, облачённого в старую форму воинов Арка. Резко развернувшись, охотник стянул оружие и отправил последнюю перистую смерть во врага и через секунду сталь расчертила лентой пространство. Стрела нашла предательский зазор между шлемом и горжетом, на месте уложив хранителя Ордена ночи, сцепившегося с легионером первого. Спустя миг лук отброшен и в руках сверкнул гладий, которым он защитился от нисходящего удара длинным мечом, вступая в ближний бой под сводами каменно-скальной залы. Оттолкнув противника, он ушёл назад, вставая в один ряд с воинами Союза, которые только что избавились от первой волны контратакующих. На секунду жестокий бой стих, каждая из сторон в изнеможении стояла, смотря на отделяющее их трёхметровое пространство, заваленное окровавленными телами.

– Вот это побоище, – тяжело выдохнул охотник, мотая головой и ища своих товарищей, которых не видит.

С отвращением, Маттоми вспоминает последние шесть часов своей жизни, прошедшие словно в аду. На мгновение, всё это напомнило ему подавление восстания Киланы Хаммершлаг, когда практически весь Эндерал оказался перекопан траншеями и укреплениями, впал на года в безумие гражданской войны. Напомнило такой же жестокостью и масштабностью действий, фанатичностью сторон и непримиримостью в достижении целей.

– Сдавайтесь! – крикнул в сторону врага легионер, поднимая щит. – Вам не победить.

– Проклятые предатели! – вышел вперёд молодой парень из чреды воинов «Короны», на котором красуется подогнанный табард алого цвета, с белым львом на груди. – Вы продали свою честь, отдавшись на волю тем, кто уничтожил нашу страну… продал её за монету зарубежным купцам, тем, кто продал нашу веру. Вы отступились от изначальных эндеральских истин и принуждаете нас жить так, как вы считаете нужным, отвергая нашу тысячелетнюю историю.

– Скажи, в какой момент ты отрёкся от своих братьев и сестёр?

– Когда вы провозгласили свой нечестивый «Союз»! Когда был низложен наш Святой орден и вашими ублюдошными хартиями были попраны наши традиции и история. Тогда я и ещё тысячи верных встали на службе истинному Эндералу, а не вашей фальшивке! Наш великий предводитель вскоре встанет у власти, как истинный верховный магистр!

– О ком речь?

– Наш король! – гордо заявил парень, вдохновлявший своих сторонников. – И он повергнет вас, как мы заставили вас умыться кровью при наступлении!

Маттоми вспомнил, как это было. Сначала на горы, а затем на остальные позиции еретиков обрушился шквал огня орудий всех возможных калибров – кулеврины, мортиры и пушки – все заголосили в один глас. Прославленная артиллерия Эндерала в один миг выпустила тысячи бомб и ядер, превращая землю в фонтаны грязи, а скалы в пыль. Только на центральном направлении у Галереи Гримлайт было сосредоточено не менее двух полнокровных артиллерийских полков, которые испепеляли и разрывали отступников дождём смерти. Когда боеприпасы закончились, на всей линии наступления был дан простой в жестокости и тяжёлый в исполнении приказ – «Вперёд, выбить противника с его позиций». Маттоми никогда не забудет, как тысячи людей и аэтерна в одном порыве, под звуки барабанной дроби, внимая рвению знамён ринулись полям, которые вскоре превратились в долины смерти – выжившие лучники и арбалетчики, мастера баллист и трофейных орудий ответили отчаянным убийственным огнём. В тот момент рядом с Маттоми за пару секунд пали десятки людей, устлав путь, но ещё тысячи продолжили путь, наступая на укрепления под тёмными от количества стрел небесами. Армейские чародеи хаотично создавали ментальные щиты, защищавшие войско от смерти с небес. Спустя полчаса они подступили к горам, у которых вступили в бой за разбитые укрепления и позиции Королевства с немногими выжившими, переступая через полыхающие руины и куски разорванных бомбами тел. И когда укрепления были взяты, войско прильнуло к скалистым позициям, не в силах прорваться дальше – укрепления оказались слишком мощные.