Подозрения и слежка

Постоянное ощущение, что он находится под прицелом, стало для Алексея неотъемлемой частью его парижской жизни. Словно холодный ветерок, подозрения и слежка начали преследовать его, становясь всё более навязчивыми и явными. Он был опытным агентом, обученным замечать малейшие отклонения от нормы, и теперь эти отклонения проявлялись всё чаще.

Вначале это были лишь интуитивные ощущения. Незнакомый силуэт, мелькнувший за углом, когда он выходил из своего особняка. Чей-то взгляд, задержавшийся на нём чуть дольше, чем следовало, в переполненном кафе. Шепот, который смолкал, как только он проходил мимо. Алексей научился доверять своей интуиции, которая была его главным оружием. Он начал вести своеобразный "журнал" в своей голове, фиксируя все эти мелкие, казалось бы, незначительные детали.

Однажды, возвращаясь с тайной встречи, Алексей заметил, что за ним следуют. Он не видел их лиц, лишь неуловимые тени, скользящие за ним по парижским улицам. Он несколько раз менял маршрут, петлял по лабиринту узких переулков, ускорял шаг, затем внезапно останавливался, притворяясь, что любуется витриной. Каждый раз, когда он останавливался, тени тоже замирали, сливаясь с общим фоном. Это были профессионалы. Они не преследовали его в открытую, а держались на расстоянии, словно призраки.

Алексей начал замечать одни и те же лица в разных местах. Человек с приметным шрамом на щеке, который "случайно" оказывался в тех же кофейнях, что и он. Женщина в темном плаще, которая часто сидела на скамейке в парке, где он любил прогуливаться. Он не мог быть уверен, что это была целенаправленная слежка, но его внутренний голос кричал об опасности. Он стал менять свои привычки: никогда не возвращался домой одним и тем же маршрутом, избегал одних и тех же мест в одно и то же время, использовал различные маскировки – иногда надевал широкополую шляпу, иногда менял стиль одежды, чтобы слиться с толпой.

Эти неуловимые тени проникали в его жизнь, словно пауки, плетущие невидимую сеть. Он начал чувствовать себя пойманным в ловушку, где каждый шаг мог быть контролируемым. Его сердце билось чаще, когда он слышал стук колёс экипажа, подъезжающего к его особняку поздно ночью. Он начал проверять двери и окна, убеждаясь, что они заперты. Он держал при себе небольшой, но острый кинжал, который был всегда под рукой.

Особое беспокойство вызывал тот факт, что слежка, казалось, была слишком хорошо организована для случайных бандитов. Это были люди, обученные своему делу, с доступом к информации о его передвижениях. Это означало, что за ним могли стоять государственные структуры, или же кто-то из его же, русской, стороны, кто хотел его дискредитировать. Эта мысль была особенно мучительной.

На одном из балов, когда он танцевал с одной из дам, его взгляд случайно упал на зеркало. В отражении он увидел знакомое лицо – того самого человека со шрамом на щеке, который стоял в толпе, наблюдая за ним. Их взгляды встретились в зеркале. Человек со шрамом не отвёл глаз, а на его губах мелькнула едва заметная, неприятная ухмылка. В этот момент Алексей понял, что его подозрения подтвердились. За ним действительно следят. И это не просто любопытство, а целенаправленная, опасная слежка.

Его дни стали ещё более напряжёнными. Он старался не показывать своих опасений, сохраняя внешнее спокойствие и невозмутимость. Но внутри него всё кипело. Он стал анализировать каждое своё действие, пытаясь понять, что именно могло привлечь внимание. Была ли это информация, которую он передал? Или знакомство с Мишель? Он не мог рисковать ни собой, ни ею. Алексей знал, что время истекает, и что скоро ему придётся действовать, прежде чем тени, преследующие его, превратятся в реальную угрозу.