Их любовь была запретной, опасной, но от этого ещё более ценной. Она была единственным настоящим в его двойной жизни, единственным островком искренности в мире лжи. Этот страстный роман стал для него не просто утешением, а источником силы, единственным оплотом в мире, который готовился к большой войне. Алексей понимал, что эта любовь может стать его спасением или его гибелью, но он был готов принять любой исход, лишь бы быть рядом с ней.

Охота начинается

Подозрения Алексея о том, что за ним ведётся целенаправленная слежка, превратились в уверенность. Он чувствовал, что петля вокруг него затягивается, и что он стал главной целью в этой опасной игре. С каждым днём давление усиливалось, а методы его преследователей становились всё более дерзкими и открытыми.

Вскоре после бала масок Алексей заметил, что за ним следуют не только по улицам, но и в тех местах, которые он считал относительно безопасными. Люди, наблюдающие за ним, перестали быть "неуловимыми тенями" – теперь это были конкретные лица, которые появлялись снова и снова. Он видел их в кафе, где он обычно пил утренний кофе, у входа в свой особняк, даже на рынке, где он покупал продукты. Они не прятались, но и не демонстрировали своей активности. Это была игра на нервах, психологическое давление, призванное заставить его нервничать, ошибиться.

Однажды, когда Алексей вышел из библиотеки, он увидел двух мужчин, стоящих у кареты. Они были одеты как обычные горожане, но их взгляды были слишком цепкими, слишком проницательными. Когда он прошёл мимо, один из них нарочито громко произнёс: «Русский дворянин, должно быть, очень скучает по своей родине». Это было не просто замечание, а недвусмысленная угроза, предупреждение.

Алексей начал замечать мелкие, но тревожные признаки того, что его особняк мог быть скомпрометирован. Едва заметно смещённый горшок с цветком на подоконнике, которого он касался каждый день, чтобы убедиться в его неизменности. Чуть-чуть сдвинутая книга на полке, которую он специально оставил в определённом положении. Эти детали были настолько тонкими, что обычный человек никогда бы не заметил их. Но Алексей был обучен замечать. Это означало, что в его убежище проникли.

Он усилил меры безопасности. Начал спать с пистолетом под подушкой. Он установил несколько простейших ловушек – натянул невидимые нити на лестнице, положил мелкие камешки у дверей, чтобы услышать любой шорох. Он перестал доверять даже Жаку, своему верному слуге, хотя и не мог найти никаких доказательств его причастности. Паранойя начала поглощать его, но он знал, что это было необходимо для выживания.

Информация, которую он получал от своих источников, подтверждала его опасения. Слухи о "русском шпионе" в Париже начали распространяться в определённых кругах. Не было прямых обвинений, но намёки становились всё более прозрачными. Казалось, что кто-то целенаправленно распространял эти слухи, чтобы создать вокруг него атмосферу подозрения и отрезать его от возможных контактов.

Особое беспокойство вызывал тот факт, что за ним следили не только французские спецслужбы, но и некая третья сила. Алексей вспомнил шута с бала масок, его холодные глаза, его ухмылку. Этот человек не был обычным агентом французской контрразведки. Он был частью чего-то большего, чего-то более зловещего, связанного с "Братством Ничего". И если это так, то охота начинается не только для того, чтобы поймать его, но и для того, чтобы заставить его раскрыть тайны, связанные с его миссией.

Алексей чувствовал, как петля затягивается вокруг его шеи. Он был загнанным зверем, которого выслеживали со всех сторон. Но он не собирался сдаваться без боя. Он был готов к последней схватке, но он должен был понять, кто его истинные враги, и кто его истинные союзники. Он был целью, но он был также и охотником, и он был готов обратить оружие против тех, кто пытался его уничтожить.