– Генри, ты уже встал? – послышался женский голос из кухни.

– Да, мам, доброе утро. Я уже спускаюсь.

Все семейство Томасов каждое утро собиралось на кухне, а потому там царила суматоха. Через некоторое время появился отец Генри, а затем и его младший брат. Громко звенела посуда и столовые приборы. Где-то слышался голос радиоприемника. На столе друг за другом появлялись горячие тосты, кофе, фрукты, запахло овсянкой и яичницей. А Нэнси досталась половинка порции корма для собак и она, радостно виляя хвостом, приветствовала это бодрое начало нового дня. Одним словом утро было прекрасным. Никто не заболел и не проспал, все были заняты делом и ели с большим аппетитом.

– Только посмотри на них, – воскликнул Бог, – это же прекрасно!

– Нет, я этого не понимаю. Они что, встают так каждое утро?

– Таков их образ жизни, это почти традиция этой семьи. Да что там семьи, вся Англия живет в таком ритме.

– И им не хочется выспаться с утра? Полежать в своей теплой кровати?

– Почему у тебя желания на первом месте? – спросил Бог.

– Даже не знаю, – ответил Дьявол, – никогда не думал об этом. Мне кажется, они сами лишают себя чего-то приятного.

– У них есть цель в жизни, и они к ней идут. Для людей важно добиваться успеха в чем-то, будь это занятия спортом, учеба, музыка, да что угодно. И человек жертвует минутными радостями, чтобы добиться большего успеха и уважения.

На секунду Люцифер задумался, потирая бокал пива большим пальцем. На его лице проявлялись озадаченность и улыбка. Затем, почесав бороду свободной рукой, он сказал:

– Нет, ты говоришь о дисциплине.

– И о дисциплине в том числе, – ответил Бог, – как же без нее?

– Ну вот, а дисциплина лишает человека свободы, он вынужден подчиняться.

– Нет, ты не прав. Все это не принудительно.

– Тогда почему они не делают то, что им нравиться? Я слышу их мысли, вот, например, Ричард Томас, отец Генри. С самого утра он листает на планшете новости спорта о любимой футбольной команде. Вечером состоится матч, и его коллеги по работе будут собираться в пабе и веселиться. И он жаждет быть частью этого веселья.

– Но он не пойдет, – уточнил Бог.

– Да, он не пойдет! Как это понимать?

– Моральный выбор – это всегда непросто. За этим очень интересно наблюдать. Посмотри на него повнимательнее, и ты поймешь, – он хочет быть образцом для своих сыновей. Он веселый, заботливый, с хорошо оплачиваемой работой. Для Ричарда семья важнее, чем футбол.

– Да, но все равно это глупо. Я не понимаю. Нет, просто не понимаю…

– Успокойся, это их жизнь. Иногда важнее процесс, а иногда цель. Они сами способны расставить приоритеты, ну а если даже ошибутся, – ну, с кем не бывает.

Дьявола не покидала мысль о ложности всего происходящего на земле. По его мнению люди неправильно себя ведут с самого момента их сотворения. Нужно было сразу держать человечество в строгости и наказывать при любом подходящем случае. Лучше пусть человечество всю жизнь проживет в страхе или даже в рабстве, работая и страдая днями и ночами, но зато у них не будет иллюзий и ложных надежд. «Да, только так вы различите реальность происходящего от ваших бесполезных фантазий», – думал он. Но, не сказав ни слова, продолжил смотреть на трапезу семьи Томасов. Они сидели одной большой и дружной семьей, весело обсуждая какие-то новости и предстоящие планы на день. Ричард листал на планшете утренние новости, изредка поддерживая семейную беседу общими фразами. Это был высокий и худощавый мужчина лет пятидесяти на вид. На гладковыбритой коже были неглубокие морщины, подчеркивающие его почтенный возраст, а в волосах темно-каштанового цвета виднелись седые волосы. Несмотря на это, отец Генри выглядел моложе своих лет. Любовь к спорту и относительно правильное питание положительно сказывались на его здоровье. Сказывалось и то, что работал Ричард в теплом и комфортном офисе за компьютером, разрабатывая 3Д модели различной сложности и направленности. Заказов у фирмы хватало с избытком, от маленьких сувениров до гигантских моделей кораблей и зданий, а он с легкостью с ними справлялся сам. По его мнению, работать за компьютером было в разы проще, чем, например, быть плотником или каменщиком.