– Прошу прощения, Николай Борисович, но Виктор Семёнович Коньков, помнится, тоже не раз такие слова говаривал. Но воз, как говорится, и ныне там.

– Абсолютно с вами согласен! Между словами и делами есть определенная дистанция, но я постараюсь сделать так, чтобы эта дистанция с каждым шагом сокращалась. Однако, вы чем-то не были удовлетворены, Елена Дмитриевна, если я правильно уловил смысл ваших слов?

– Вы правильно уловили смысл моих слов, Николай Борисович.

При этом Дьяченко недовольно поморщился – знал, что это камешек и в его огород тоже, но не ожидал, что эта дама рискнет сразу же пойти в атаку.

– Ну что же, тогда я готов вас выслушать, только, если можно сейчас покороче и самую суть.

– А если покороче, то могу сказать прямо, что мои реляции и просьбы просто игнорировались Коньковым и почему-то не поддерживались Михаилом Гранитовичем, хотя я просила всего лишь выделить около сорока миллионов рублей, во-первых, на закупку нового медицинского оборудования, которое даже в конце двадцатого века уже устарело; во-вторых, на ремонт зданий больниц и поликлиник, во многих из которых просто штукатурка с потолка сыплется. Все мои реляции уже не первый год лежат на столе у нашего уважаемого Андрея Ивановича, – Клочко сверкнула очками в сторону руководителя департамента финансов, – но он просто-напросто их игнорирует, словно бы речь идет лично обо мне, а не о моем департаменте.

Спицын взглянул на финансиста, сидевшего с невозмутимым лицом, и только бегающие желваки выдавали его волнение.

– Что вы на это ответите, Андрей Иванович? – спросил Спицын.

– То, что и раньше отвечал. Лишних денег у меня нет, это первое. У ДСК не хватает мощностей, а он у нас в городе остался один. Это второе.

– И тем не менее, на новую губернаторскую дачу деньги и мощности нашлись, – Клочко интуитивно почувствовала поддержку Спицына. – У меня на столе лежит несколько экспертиз по состоянию помещений: и Госпожнадзор, и Роспотребнадзор признают эти помещения аварийными и предписывают немедленно их закрыть. Если бы вы знали, Николай Борисович, сколько усилий я трачу на то, чтобы оттянуть это закрытие на как можно более дальний срок. Ведь люди в маленьких райцентрах тогда вообще без медпомощи останутся. И так уже с этой оптимизацией мы перегнули палку…

– Прямо крик души небезразличного человека. Надеюсь, вы его услышали, Андрей Иванович? Надо помочь нашей медицине.

– Николай Борисович, – Макушкин открыл кожаную папку, просмотрел несколько бумаг и протянул одну из них Спицыну, – вот все, что у меня осталось на этот год. А в будущем году заказ Клочко будет стоять под первым номером.

– И так из года в год, – вздохнула Клочко.

Спицын посмотрел в протянутый ему лист бумаги, что-то прикинул в уме, что-то черкнул в своем блокноте, наконец сказал:

– Я вижу, здесь выделено дополнительно четырнадцать миллионов на строительство здания цирка…

– Да, к сожалению, подрядчик не уложился в утвержденную смету. Этот наш знаменитый долгострой мы хотели бы завершить в этом году.

– Ну, раз это долгострой, то еще один сезон он вполне может выдержать, а ваш подрядчик впредь будет думать, как более рационально тратить выделенный ему бюджет. Так вот, я своим распоряжением секвеструю эту статью расходов, и перенесем эту строку в бюджете на ремонт наиболее аварийных больниц. А на следующий год, как вы и обещали только что, Андрей Иванович, средства в первую очередь будут направлены на ремонт всех остальных больниц области.

– Но это идет вразрез с принятым на областном совете нашей партии решением, – попытался вступиться за коллегу Дьяченко. – Вы же прекрасно знаете, что досугу населения сейчас уделяется партией большое внимание. А в нашем большом городе, более того, во всей области, нет ни одного стационарного цирка.