– Ладно, ладно, я поняла! – останавливает громким голосом моё подшучивание, всплёскивает руками, вздыхает. Под тканью футболки проступают бугорки небольшой груди, когда она выполняет этот жест. – Спасибо за гостеприимство, Хейзл.

О, уже протрезвела: по имени больше не зовёт, снова вернулось «Хейзл» с капелькой надменности. Сажусь на кровати, быстро зеваю и проверяю время на часах – скоро полдень:

– Не стоит благодарности. Как истинный джентльмен считаю своим долгом выручать девиц из беды любого свойства. Просто в следующий раз хотя бы предупреждай, чтоб я «подготовился».

– Следующего раза не будет, – не оценила она моё подтрунивание, ни капельки не улыбнулась даже, глаза не закатила от пафосного тона. – И не мечтай.

– Самонадеянная, – бросаю я протяжно, поднимаясь с кровати. За окном чистое серо-голубое небо с предпосылкой к солнечному дню. Внизу бесперебойно снуют автомобили и жёлтые такси. В типографии по соседству мерцает праздничная гирлянда на ёлке. Кстати, о ёлке.

В прошлом году я не помню своего Рождества, потому что был попросту не в состоянии. По этой причине завтра мне не хочется идти ни на какую тусовку. Не то чтоб я сильно ждал этого праздника, но мне нравится атмосфера Рождества, любовь к которому уходит корнями в глубокое детство каждого из нас. А для этого мне нужна рождественская ель. Обязательно.

– Ты первая в душ пойдёшь или мне? – оборачиваюсь к ней, когда та подхватывает с пола свой лифчик. В свете окна она выглядит очень бледной, глаза усталые. Холзи молча встаёт с постели, поднимает с пола свою юбку со свитером и проходит мимо меня в ванную, отсвечивая задницей, которую прикрывает футболка, закрывает за собой дверь, отчего я договариваю сам себе: – Так я и думал. Ладно, займусь завтраком.

И всё же, почему она ко мне пришла ночью? Ведь могла бы спокойно отправиться к себе домой, такси отвезло бы её в любую точку города. Почему именно ко мне? Разве мы друзья? Как она там говорила вчера? «Ненавижу его. Это больно» Встречалась с бывшим после меня? Напилась из-за этого? Знакомая история, прям как из фильма.

Откусываю кусок тоста со сливочным маслом, отвечаю на сообщения в телефоне. Может всё же пойти на вечеринку? Там будет Эйвори, моя типа «бывшая», с которой что-то вроде было и в то же время не слишком серьёзное, чтоб это можно было назвать отношениями. Я бы не прочь поболтать с ней с глазу на глаз. У неё такая упругая за…

Неожиданный грохот в ванной вынуждает меня отвлечься от размышлений и подняться из-за стола. Стучу костяшкой пальца в дверь – та раскрывается, я вхожу:

– Чего ты устроила… а!

Ариес лежит на полу душевой кабинки, левая рука выгнута под неправильным углом, вода хлещет из отсеков. Рывком оказываюсь рядом и переворачиваю её на спину – голова с правой стороны рассечена, идёт кровь. Что, забылась и ударилась лбом о стекло, когда выходила? Так лишь в фильмах, комедийных, бывает.

– Эй, очнись! – похлопываю её не совсем легонько по лицу, подняв второй раз за несколько часов на руки теперь уже абсолютно голое тело. – Холзи!

Сплошное ходячее разочарование, а не девушка. Стаскиваю с вешалки халат, укрываю её в белую махровую ткань. Аккуратно положив на диван, отправляюсь за аптечкой. Руки у меня в крови. Нет, ну что за везение?

Она всё ещё не реагирует, когда я обрабатываю ей висок антисептиком. Затихшая, лежит как в коме, а ты давай, ухаживай за ней, вытирай кровь. Левая рука от локтя, которую я не решился трогать, выглядит посиневшей и опухшей – перелом?

– Не должен ли я отвезти тебя в больницу, м? – размышляю себе под нос, осматривая руку. Достаю пластырь из аптечки и закрываю ссадину на голове. – Чёрт тебя принёс ко мне вчера вечером, блин.