Что и говорить, у баб, как и у мужиков, дел много, и почти все они трудоемки. И выбирая себе партнера, мы выбираем еще и работоспособных хозяйку или хозяина, таких, с которыми мы могли бы поделить сферы влияния в своем доме и в достаточно непростом деле освоения целины. А ведь часто бывает, что мы пытаемся переселиться из комфортной квартиры в деревенскую избу, а жену/мужа выбирали совсем под другие условия. Без учета новых реалий. То-то может быть открытие! Отсюда и появляются недоумение и досада: «Ну ладно вы, мужики, а как же ваши женщины?», «Вот повезло с женой-то! Моя ни за что не сможет жить в таких условиях», «Моей жене комфорт нужен!» и т. д.

Большинство известных мне переселенских городских женщин и мужчин, включая нас, порою с трудом справляются с этими своими новыми ролями. Не было у нас такого трудового угара, про который пишет в своих мемуарах «Невольное детство» А.И. Глинкина: «Если начнем скирду класть снопов или сена, то не бросили до тех пор, покаместь кончаем: будь вечер, будь полночь – домой не пойдем. В нас выходил рабочий день в восемнадцать часов. А шесть часов мы отдыхали или убирались около своего хозяйства. Зато все вбирали – и без машин! Ничего не оставалось в поле».

И далее как раз про нас, разленившихся в большинстве своем городских граждан: «Я сравниваю, как молодые теперь работают: выходят в 9–10 часов утра. Три часа поработают, идут на обед, спешат. Обедают два с половиной часа, а то и три. После обеда собираются неспеша, идут, еле ноги передвигают. Пришли на поля, сядут, посидят, вшей поищутся: последнего ожидают. Приходит последний, и тоже не спешит, что он опоздал, скорей за работу взяться, а тоже садится вместе. Еще говорит: «Посидите, посидите, я еще не отдохнула!» Выходит то, что на колхозную работу она пришла отдыхать, а дома на своей работе замучилась».

Но, однако же, мы продолжаем жить. Радуемся. И в города не собираемся возвращаться. Не разбегаемся. Как так получается? Видимо, волей-неволей приходится находить механизмы саморегуляции, приходится учиться заботиться о себе, приходится духовно расти. Находить баланс, если хотите.

Попытаюсь выделить некоторые механизмы, которыми мы сами пользуемся сейчас или которые мне попадались в других сообществах и семьях.

Как не заблудиться в трех соснах? Тройственный баланс.

Если становится тяжело в семейной жизни, то, скорее всего, какая-то из описанных мной выше составляющих не получает достаточного внимания, а какая-то вырвалась вперед.

По моим личным наблюдениям, самое частое, что можно обнаружить, это растопорщивание своей роли и вытеснение из жизни всего остального. Хозяин – о-го-го! Хозяйка – огонь! Хочется все успеть, все сделать. А в деревне всегда столько дел! Одно кончишь, новое появится, особенно летом. А если животных завести, то вообще! В этом смысле симптоматична нарастающая усталость. Хозяйство вскоре начнет восприниматься как помеха для жизни. Захочется в город.

Если роль, наоборот, скукожилась, то хозяйство придет в запустение, как говорится у П. Мельникова (А. Печерского) в романе «На горах»: «А в доме и по хозяйству все врознь поехало. Правду говорят старые люди: «Хозяин лежит – весь дом лежит, хозяин с постели – все на ногах».

Если вдруг в запущении человеческая составляющая, то жить друг с другом попросту станет неинтересно и совместная жизнь перестанет вдохновлять. Семье жизненно необходима совместная культурная жизнь: путешествия, образование, творчество. Начинать можно с малого. С совместной трапезы, например. Это супердейственное и самое доступное средство. Совместные путешествия тоже очень хороши. Если выбрать их по силам, то они могут славно сплотить (если пытаться прыгать выше головы и выбирать слишком сложные маршруты, то на этой экстремальной ноте все и закончится). Совместное чтение. Например, мы любим читать книги вслух. И делаем это если не каждый день, то очень часто (но детям читаем каждый день). Любим смотреть вместе фильмы. А потом их обсуждать. Стараемся учиться вместе чему-то, это дает возможность расти совместно, что не может не сближать. Опять же разговоры. Это важно.