Спустя полгода после своего трудоустройства Верочка обнаружила себя в ежечасном хождении к кофейному автомату, стоящему в коридоре. «Словно рейсовый автобус, – подумалось Вере, – точно по расписанию хожу сюда за дополнительной порцией стимулятора». Работы у Верочки прибавилось, сроки сократились, а каких-то выгод от такого положения дел девушка не почувствовала. Какие-то смутные сомнения стали терзать душу Верочки, что-то пошло не так, как она себе представляла.

Однажды Верочку послали на совещание с представлением результатов работы управления в офис, расположенный в старом особняке в самом центре Москвы. Верочка потянула на себя тяжелую дубовую дверь, переступила порог, и волна чего-то приятного, но забытого, обрушилась на нее. Верочка прошла в переговорную, наслаждаясь запахом добротного офиса с нотками дорогого парфюма и элитного кофе. Присев за лакированный массивный стол, Верочка встрепенулась и вспомнила, как мечтала в детстве о месте работы…

В свой офис девушка возвращалась в невеселых раздумьях, она поняла, что по-прежнему хочет работать в офисе, где пахнет дорогим парфюмом и кофе. Родные офисные стены встретили ее ароматом дешевого кофе, симбиозом запахов обедов, разогреваемых коллегами, и тошнотворным запахом рыбы, разносящимся по всем трем этажам, занимаемым компанией. Люди ругались в коридорах, пытаясь выяснить, кто додумался притащить на обед рыбу, а Верочка стояла, смотрела на автомат с простеньким кофе и не могла понять, когда она предала себя.

Пробегающая мимо секретарша босса, чуть задела Верочку, выводя ее из ступора. Верочка встряхнула головой, зашла в кабинет к начальству, отдала материалы по итогам совещания и предупредила, что через две недели покинет компанию со ссылкой, что нашла лучшее место. Места не было, но и не было в душе Верочки больше сил терпеть эту жизнь рейсового автобуса с регулярными остановками у кофейного автомата и выполнением чужих обязанностей.

Руководство уговаривало Веру остаться, посулив повышение в должности и небольшую прибавку к зарплате, но та не поддавалась. Через неделю, она сходила на собеседование в компанию, откликнувшуюся на резюме, а еще через одну вышла на работу на хорошую должность в офис, в котором пахло парфюмом и кофе. «Заслужила», – подумала Верочка и принялась так же прилежно и с интересом познавать новый карьерный горизонт.

Алевтина злилась, неимоверно злилась. На все и всех. Особенно на эту выскочку – штатного психолога, которая с января появилась у них на фирме. Видите ли, руководство решило, что сотрудникам не помешает психологическая разрядка, и ввело новую штатную единицу в лице психолога, сам вид которого вызывал у Алевтины зависть и злость. По манере общаться, по ухоженному внешнему виду, по уважительным интонациям было понятно, что все у психолога, в отличие от самой Алевтины, было хорошо. Она не знала, но могла только предположить, что и муж, и дети, и работа не доставляют психологу проблем.

У Алевтины эти проблемы были: и с мужем, который вот уже год мыкается без постоянного места работы; и с детьми, вступившими в переходный возраст; и с годовым отчетом, в котором оказалось много ляпов, допущенных Алевтиной. А почему допущенных? Потому что Алевтина последние полгода думает не о работе, а о делах семейных. Вот сегодня и получила от начальства нагоняй, а тут эта – вечно жизнерадостный психолог, который утверждает, что вариантов решения любой проблемы множество, выход есть всегда.

Алевтина пыталась это опровергнуть на обеденной сессии с психологом, но получилось так себе. Психолог утверждала, что каждый человек сам выбирает свою дорогу, и приводила элементарные примеры выбора, каким путем добираться из дома на работу и обратно. Алевтина была категорически не согласна. «Помните, какой дорогой пойти – это наш, и только наш выбор», – напутственно изрекла психолог по окончании сессии.