…Темнеет. На званом вечере у Софии Курвуазье гости говорят про длинные очереди за хлебом, голод и холод. В сумерках мягко вырисовываются обнаженные женские плечи, изысканные прически, дорогое кружево, постукивают высокие позолоченные каблуки.

За окном – 1794 год, продолжается французская революция. На уютной парижской площади Карусель неутомимо работает только что изобретенная машина. Устройство ее до гениального просто, а нежное название «Луизон» вызывает в воображении образ стройной парижанки с весенними цветами в тонких руках. Трудолюбивую машину создал доктор Гильотен, и со временем она сменит ласковое «Луизон» на имя своего изобретателя.

Гости пытаются веселиться, но тревога разлита вокруг. Дрожащие лунные тени временами про бегают по бледным лицам. Неотвратимо приближается нечто страшное.

«Что там?», – спрашивает кто-то. «Новая партия осужденных на гильотину…».

На сцене Театра драмы и комедии на левом берегу Днепра идет спектакль «Игра любви и смерти» по Ромену Роллану. Сценическую редакцию и постановку осуществил Алексей Лисовец.

Из интервью Бориса Романова:

– «Игра любви и смерти» Ромена Роллана – очень сложная пьеса. В эпоху обесценивания добрых чувств и поступков трудно играть благородного героя в высокой романтической драме.

Борис Романов создает образ учёного, глубоко погруженного в свои мысли. Он одет очень скромно, но с заботливой аккуратностью, в светло-серый костюм, носит очки в тонкой металлической оправе. Это наряд человека, который привык проводить долгие часы за письменным столом, а не следовать затеям капризной моды.

Хотя в пьесе Жером Курвуазье вдвое старше своей жены, Романов ничем не подчеркивает возраст своего героя, не пользуется гримом или седым париком. Только сгорбленные плечи и медленная походка выдают годы Жерома.

Курвуазье сначала кажется замкнутым и нелюдимым, даже флегматичным и равнодушным, но это впечатление обманчиво. Выведенный из состояния хмурой сосредоточенности вопросом жены, Жером мгновенно взрывается гневным монологом. Он пылко осуждает Конвент, который требует все новых и новых жертв.

Жерому не хватает достаточно сильных сравнений, но он не захлебывается словами, а обвиняет бывших единомышленников достойно, как страстный оратор. К сожалению, пыл его быстро угасает, весь он как-то стареет на глазах. Гордо поднятая голова бессильно опускается, лицо выражает горечь разочарования.

Светлые идеалы Жерома Курвуазье постигло крушение. Справедливая революция превратилась в кровавую мясорубку, уютный дом разграблен, жена отдала свое сердце другому…

Романову удалось передать тот сложный клубок чувств и болезненных переживаний, которые разрывают его героя. Как и каждый человек, Жером любит жизнь. Он хочет заниматься наукой, поскольку наука – это смысл его существования. Но он – человек бескомпромиссный, и трезво осознает, что не сможет спокойно заниматься научными исследованиями, когда каждый день гибнут сотни и тысячи невинных людей. После позорного бегства из Конвента он уже не сможет уважать себя, как раньше. Воспоминания про этот поступок будут всегда преследовать его.

И – самое главное. Годами Курвуазье преданно и без надежды на взаимность любил одну женщину – свою жену. И всё это время угнетало его тайное чувство вины перед Софи, из-за того, что полюбил её, и женился на ней, застил молоденькой девушке свет. Чувство вины сделало Жерома еще более одиноким. Но ещё не поздно развязать этот узел. Софи – самое дорогое, что есть в жизни Жерома-Романова, даже более дорогое, чем наука. Так пусть же Софи наконец обретёт счастье. Жером все равно не сможет жить с Софи, узнав, что она полюбила другого… Он никогда не проявлял своих чувств к жене, но эта любовь все время жила в глубине его души и согревала его жизнь. Теперь Жером не сможет жить без Софи. Он знает, что завтра его ждет смерть. И делает выбор…