На пути к слоновнику мы проходили под мостом, где Амелия решила купить булочки для носорога.

– Носороги не едят булочек, – возразил я.

– Он не сможет отказаться, если я ему предложу, – уверенно заявила Амелия.

– Моя дорогая Амелия, всем известен тот факт, что носорог, в силу своей принадлежности к отряду непарнокопытных, имеет толстую грубую кожу, собранную в мощные пластины, разделенные узкими участками более тонкой кожи. Более того, упомянутое животное – свирепое и безжалостное, будучи потревоженным, – на самом деле безобидный вегетарианец. Можно сказать, что оно травоядное.

– Мне все равно, – заупрямилась Амелия. – В зоопарке все звери едят булочки.

– Могу назвать трех, которые этого не делают.

– Спорю на шиллинг, что не сможете – хотя бы даже не сразу.

Я тут же назвал электрического угря, павлиноглазку и кокосового краба. Так что за чай платила Амелия. Носорог принял булочку с живостью, если не сказать с вожделением.

За слоновником, на берегу канала, располагается птичий вольер – замечательное место. Каких птиц там только нет! Мы стали свидетелями любопытной сцены между двумя журавлями и неизвестной нам зеленой птицей. Назовем ее – или его – «зеленощекий амазон». Оказывается, птица с таким именем действительно существует. Так вот, он сидел на ветке.

К нему неспешно подошли два журавля.

– Что это еще такое? – поинтересовался первый.

Второй осторожно осмотрел амазона.

– Право слово, затрудняюсь ответить. Видимо, ошибка природы.

– Подите прочь! – занервничал амазон.

– Как низко пал наш сад! – в один голос возмутились журавли. – Вот, помнится, в детстве…

– Интересно, а он только снаружи зеленый? – задумчиво произнес первый.

И потянулся попробовать…

Тут Амелия хлопнула в ладоши, и птицы сорвались с места.

В следующем вольере нас ждал сомалийский осел.

– Здесь был еще один, – разочарованно заметила Амелия.

Я объяснил, что он сбежал на итальянскую территорию Сомали и неизвестно, вернется ли.

Здесь же № 58а, «Клетка сурикатов». № 59 – «Домик смотрителя». Просьба смотрителя не кормить.

Затем мы совершили ошибку. В моем путеводителе был указан «Домик чайн».

– Кто такие чайны? – удивилась Амелия. – Никогда их не видела.

Мне не хотелось расписываться в своем невежестве.

– Это помесь эму и бородатого козла. Немного напоминает нанду и тара.

– Ах да, припоминаю, – отозвалась Амелия. – Так где же они?

Мы обошли весь «Домик чайн», прямо-таки горя желанием отыскать обыкновенную или травяную чайну. Видимо, заметил я, это такой редкий зверь, что за право познакомиться с ним придется доплачивать…

Вдруг меня озарило.

Вдобавок, как уже упоминалось, за чай платила Амелия.

После чаепития мы отправились к рептилиям. Небольшая мзда смотрителю – и Амелия впервые в жизни примерила живое боа: юное, на ощупь напоминающее линолеум. (Дальше рекламировать не буду, пусть этим займется гремучая змея. Или шумящая гадюка. У них лучше выйдет.)

Наш путь к выходу лежал мимо орлов. Они обожают, когда им чешут голову. Один из них называется орлан-крикун, но он, к счастью, кричать не стал.

Размер книги не позволяет мне рассказать о хохлатом агути и двупалом ленивце. Не буду упоминать и индийскую змеешейку, не скажу ни слова о хрюкающих быках, не поделюсь ни мнением, ни чем другим о лошади Пржевальского. У меня всего минутка для Чарлза.

Енота можно почесать указательным пальцем – совершенно безнаказанно.

– Признайся, милый, – обратилась к нему Амелия, – тебе ведь не нравятся гадкие раки?

– Нет, конечно, – отозвался Чарлз, подмигнув мне.

– А тебя правда зовут Пр… Проци… Как там правильно?

– Что значит имя…[18] – философски отмахнулся енот.