Девушка бросает укоризненный взгляд на сестру и выдает свою версию.

               – Веселым! Шутил много, улыбался и… 

               – Был бабником… – продолжает малышка.

               Даша качает головой, произнося:

               – Любимцем девчонок. 

               – У нашей двери его подружки стояли, – закатывая глаза, заявляет девочка.

               – Скажешь тоже!

               – Я видела! – возмущается она оттого, что ее слова подвергли сомнению.

               Улыбаюсь. Да, такого Кречетова мне трудно представить.

               – А куда сейчас делись... все эти девчонки?! Разогнал?!

               Даша пожимает плечами.

               – Потихоньку все сами испарились, после... Дима ведь так изменился. 

               Потом поразмышляв пару секунд, добавляет:

               – Да и времени у него сейчас на них нет. Он же учится и работает.

               Я киваю, показывая, что хоть в чем-то я в теме.

               – Да, занимается репетиторством.

               – Не только. Он еще на мойке в Европолисе подрабатывает... в последнее время. 

               Видя, что для меня это неожиданность, девушка поясняет:

               – Бабушка заболела, ей лекарства нужны, вот он и устроился.

               Сейчас я очень отчетливо понимаю про параллельные прямые, про которые он вчера мне говорил. Если бы не этот дурацкий спор, я бы так и летела по накатанной между салонами, магазинами и счастливой ничем не обремененной жизнью и даже не имела представления, что у кого-то может быть по-другому. Что кому-то надо не только закрывать сессию, но и обеспечивать свою семью… Ежусь от прилипшего ощущения никчемности и бесполезности и впервые в жизни думаю, что кайфовать от счастливого лотерейного билета, выданного мне судьбой, уже как-то не хочется.

               Видя мое помрачневшее лицо, Даша тут же щебечет:

               – Не надо было это говорить, да?! Он и сейчас хороший, просто немного другой. Он…

               – Повзрослел. 

               Мы обе как по команде поворачиваемся и смотрим на малышку. Она пожимает плечами.

               – Чего?! Так бабушка говорит. Ведь он стал единственным мужчиной в нашей семье. 

               – Да. Мы во многом от него зависим.

               Девушка, видно слегка попривыкнув ко мне, садится рядом и тихо спрашивает, чтобы не слышала ее сестра:

               – А у вас с ним серьезно?!

               Врать, окунувшись в эти черные глаза, смотрящие с таким доверием, очень сложно, и я просто подтверждаю озвученную ранее версию. 

                – Мы друзья.

                – Жаль, – произносит младшая, которая уловила даже тихо произнесенный вопрос и ответ на него.

                – И мне, – добавляет сестра, с улыбкой смотря на девочку.

                – Она как принцесса, правда, Даша?!

               Девушка кивает, а я смотрю на ее простенькую юбочку, на острые коленки, выглядывающие из-под нее, на неказистый видавший виды пуловер и симпатичное лицо. Да, легко быть принцессой, когда твой шкаф ломится от нарядов и еще в гардеробной ждут своей участи надоевшие вещи, а на посещение салона не надо копить денег.

               – Даша тоже красивая, она просто Золушка, которая не встретила свою фею! – произношу я Оле, но очень хочу, чтобы их по-настоящему услышала именно Даша, но та лишь грустно улыбается, видно не особо поверив моим словам.

               В эту минуту у меня в голове рождается план. Я настолько расчувствовалась и прониклась симпатией к этим двум милым черноглазым особам, что в кои-то веки желаю не сама блистать, а помочь засиять другой. Да, я хочу стать феей для Даши! И порадовать маленькую очаровательную и неизбалованную, как моя сестра, Олю! Но, помимо этих благих целей, в голове проскальзывает еще и меркантильный факт: Кречетов оценит мой поступок, и он точно расположит его ко мне.