Иосиф отошёл на шаг, окинул взглядом результаты выполненной работы и с сомнение покачал головой. Затем наклонился к Карлу и ещё затянул ремни, отчего руки и ноги слегка побагровели, чтобы в скором времени побелеть.

Надо было спешить, пока ремни не приведут к оттоку крови, а с ним – онемению и потере чувствительности. Впрочем, может быть, так и надо? Возможно, стоит слегка «помочь» своему подопечному, чтобы он совсем-совсем не страдал?

Иосиф удивился очередной шальной мыслишке, посетившей его голову. Отец бы немедленно выпорол его за такие идеи и был бы прав. Опять примета утраты навыков! Ну что ты будешь делать с этим мягкосердечием, столь портящим современные нравы?

Молоток отбил болты, крепившие цепи. Они со звоном упали на пол, сначала с рук, потом с ног. Иосиф аккуратно положил молоток рядом на пол, подошёл к верстаку и взял с развернутой там кожаной подложки первую из запланированных иголок.

– Что же, дождёмся следователя и приступим? – проговорил палач.

Он посмотрел на побелевшее лицо камергера и улыбнулся. От одного вида этой улыбки Карл почти потерял сознание. Впрочем, спасение пришло в мысленном уходе в те времена, когда король Фридрих был ещё принцем, а улыбающийся палач-здоровяк бегал мальчиком на двор к дубильщикам кожи.

***

Принц Фридрих с нетерпением ждал, пока камергер, так верно служащий отцу, но всегда откликающийся и на просьбы сына, войдёт в покои.

– Ваше Высочество, мне удалось найти способ!

Фридрих сорвался с кресла и поспешил навстречу появившемуся в дверях Карлу.

– Ты виделся с герцогиней? Что она сказала?

– Её Светлость герцогиня Уишляндская…

– Карл, Боже мой! Ты все титулы сейчас начнёшь перечислять?

– Батюшка Ваш, Его Величество Вильгельм Великолепный настаивает…

– Я не мой батюшка!

– И тем не менее, Ваше Высочество…

– Фридрих, а она – Генриетта! Говори уже быстрее, что узнал. И прекращай смотреть на меня укоризненно. Мы не на уроке этикета. Кстати сказать, матушка тут говорила, мне надо бы усилить владение навыками. Всё повторяет: «Какая принцесса Юга или Востока потерпит грубость?» Будто я хочу дело иметь с этими «принцессами».

– Премного благодарен Её Величеству, что она заботится о Вашем воспитании. Кроме того, материнское сердце лучше ведает…

– Что оно ведает? Матушка сама из Западного Королевства. До болезни, приковавшей её к постели, она отнюдь не рассуждала о принцессах-иностранках. А тут, понимаешь ли, «разочарована я в жителях Королевства». И чего, вдруг? Что-то, пока эти ведьмы к ней захаживали…

– Ваше Высочество! Сейчас буду настаивать на официальном обращении. Так вот, Ваше Высочество, не собираетесь ли Вы повторить крамольные высказывания простолюдинов и части знати о связях Вашей матушки и ведьм Зачарованного леса?

– Нет, что ты, Карл! Отец приказал рвать языки тем, кто заикнётся об этом. Палач Иосиф мастерски выполняет его приказ. Слух идёт, сын у него подрастает, совсем не склонен к семейному ремеслу.

– Да, Иосиф-младший, поговаривают, больше времени в дубильнях проводит, чем готовится к почётной роли королевского палача. Как бы в будущем не было беды от того. Впрочем, мы сейчас не о том с Вами, Фридрих.

– Точно! Оставим матушку и её секреты в покое. Главное, что мне по сердцу жительница нашего Королевства, а с иностранками знаться не охота. Говоришь, ты нашёл способ?

– В воскресенье Генриетта будет в церкви на службе.

– Вот удивил! Там весь королевский двор соберётся!

– Между тем, приход туда же герцогини имеет для Вас особое значение.

– Какое же? Не томи!

– После службы Генриетта скажется больной и попросится на прогулку в Королевский сад – вдохнуть живительный аромат клематисов.