– Ну и на кой чёрт ты меня стянул с коня? А если бы я себе шею свернула?

– Ты? – он рассмеялся, как будто бы я сказала что‑то забавное. – Начнём с того, что это отнюдь не в моих интересах.

– Да? А что же тогда в твоих интересах? – скривилась я, совершенно не поддержав его веселья.

Он улыбнулся и, прежде чем я успела вымолвить ещё хоть слово, поцеловал меня. Увлекаемая каким‑то странным чувством – можно назвать его даже любопытством, я поддалась этой ласке и ответила на его поцелуй. Было не противно, но странно. Поцелуи Алека были жалящими и даже несколько болезненными. Никита заставлял меня терять голову от одного его прикосновения. Наши поцелуи быстро отправляли меня в нирвану. Но здесь… Мне индеец сам обалдел от того как может быть. А мне было на руку. Пусть успокоится, потеряет бдительность и тогда посмотрим кто кого. Ишь ты! С женщиной справится решил! Конечно, силы‑то не равны. Я успокоилась и даже чувство паники, понемногу начавшее охватывать меня, исчезло. Индеец в свою очередь, освободив мой от своих настойчивых губ, изумлённо уставился на меня.

– Ты совсем не похожа на амазонку…

– Почему?

Я заметила появившегося рядом с нами волчонка и взглядом приказала ему отойти. Он шмыгнул в кусты так же неслышно, как появился, но я была уверена, что остался рядом. Вряд ли что‑либо заставит его бросить меня на произвол судьбы. Он хоть и маленький, но уже активно защищает меня и быстро учится всему. Что же касается Кахэйю, он не кинется ко мне, пока я не позову или пока не окажусь в действительной опасности. Хотя вряд ли ему что‑то видно в этой чаще леса с высоты.

– Потому что ни одна амазонка не даст поцеловать себя мужчине и уж тем более, не поцелует в ответ. – ответил индеец, теперь с ещё большим интересом разглядывая меня.

– Что ж мы, бесчувственные брёвна? – невольно брякнула я.

– Амазонки живут своей жизнью и не терпят проникновения мужчин на свою территорию. Ты – другая.

– Ну а вы, конечно, считаете за честь изнасиловать амазонку!.. – тут же нахмурилась я.

Он ничего на это не ответил и, глядя мне в глаза, сказал:

– Я очень давно наблюдаю за тобой и лишь сегодня ты осталась наконец‑то одна. Ты действительно совсем не похожа на амазонок, впрочем как и не похожа ни на кого из индейцев, но именно это мне и нравится.

– Я за тебя рада. Может, слезешь, наконец, с меня?

– Хитрая какая! – рассмеялся индеец. – Ты же сбежишь!

– Нет. – покачала я головой с самым серьёзным видом. – Даю слово амазонки. – и что я делаю? Ведь есть шанс убежать, хоть и крохотный.

Я понятия не имела, подействует это или нет, но попробовать стоило – очень уж не удобно быть скованной в движениях. Однако, видимо, слово амазонки даже для индейцев хоть что‑то, но значит. Индеец вздохнул, но немедля слез с меня и, облокотившись на локоть, лёг рядом на мягкий зелёный лесной мох, не сводя с меня горящих глаз янтарного цвета.

Ун‑Лишь

Я сидела на земле в поле, жуя зелёную травинку, как вдруг из леса выскочил, как ошпаренный, Таранн. Без наездницы. Смело предполагая, что Каролину схватили индейцы, я свистом подозвала Искру и, вскочив на лошадь, быстро догнала чёрного как смоль коня. Он позволил себя успокоить, хотя и недовольно фыркал, а потом помчался рядом с Искрой.

Мы как вихрь влетели в деревню и, на ходу соскочив с лошади, я помчалась со всех ног к Люсиад‑Ир. Королева, словно почувствовав переполох в деревне, сама вышла из своей хижины прежде, чем я успела до неё добежать.

– Что произошло?

– Мы… были… мы… катались… – запыхавшись, мне с трудом удавалось говорить. – Каролина… она…

– Что случилось? На вас напали? – королева амазонок схватила меня за плечи и с силой тряхнула.