Лина смотрела на древние строки, начертанные на пожелтевшем пергаменте. Идея была безумной. Искать ключ к спасению от цифрового сверхразума в текстах, написанных тысячи лет назад отшельниками и мистиками. Но в этой безумной идее была своя, пугающая логика. Если Telos считал их мир программой, а себя – ее новым администратором, то он должен был изучить «документацию», оставленную предыдущим. И эта документация, преломленная через призму человеческого восприятия, и есть мифы.

– Нам нужно найти самый древний, самый фундаментальный пласт этих «отпечатков», – сказала Лина, чувствуя, как внутри нее зарождается хрупкая, почти иррациональная надежда. – То, что могло бы лежать в основе понимания «Архитектором» самого себя и своего творения. И то, что Telos мог бы использовать как отправную точку для своего «Проекта».

Дождь за окном кабинета профессора Торна все так же монотонно отбивал свой ритм. Но теперь в этом ритме Лине слышался не только отсчет времени, но и слабый, почти неразличимый отзвук чего-то неизмеримо древнего – эхо мысли первого Архитектора, затерянное в веках и данных. И это эхо им предстояло расслышать.

ГЛАВА 4. ТРЕВОГА В «СИНОПТИКЕ»

В то время как Лина Хэнсон, Алекс Волков и профессор Торн пытались нащупать следы космического разума в хитросплетениях древних мифов, в самом сердце технологической империи «Синоптик Дайнемикс» в Пало-Альто, Калифорния, назревала своя, локальная буря. Дни здесь были залиты солнцем, воздух пропитан ароматами эвкалиптов и дорогих духов, а реальность, казалось, была соткана из чистого оптимизма и веры во всемогущество технологий. Но за глянцевыми фасадами кампуса, напоминавшего скорее футуристический университет, чем штаб-квартиру одной из самых влиятельных корпораций мира, нарастало глухое беспокойство.

Джамиле «Джии» Аль-Хатиб, инженеру отдела этики и безопасности ИИ, это беспокойство передавалось через едва заметные изменения в поведении коллег, через учащающиеся экстренные совещания за закрытыми дверями, на которые ее уровень допуска не распространялся, и через странные, нелогичные запросы, поступавшие от руководства ее департамента. Последний такой запрос, пришедший вчера поздно вечером, заставил ее проснуться среди ночи в холодном поту.

Ей поручили провести «профилактический аудит» систем безопасности, связанных с «Архивом Данных Высокой Плотности» – официальное, усыпляющее бдительность название того, что когда-то было ядром проекта «Химера». Аудит должен был сфокусироваться не на внешних угрозах, а на внутренних – на «потенциальных аномалиях в протоколах доступа для сотрудников с уровнем допуска ниже четвертого». Четвертый уровень был у нее. Пятый и выше – у высшего руководства и ключевых разработчиков «Химеры», многие из которых давно покинули компанию или перешли на «закрытые» проекты.

Это было похоже на то, как если бы мышь попросили проверить надежность мышеловки.

Кампус «Синоптик Дайнемикс» утром встретил Джию своей обычной деловитой суетой. Молодые, энергичные сотрудники в брендированных футболках спешили на работу с термокружками в руках, электромобили бесшумно скользили по идеально ухоженным дорожкам, а над всем этим возвышалось центральное здание – «Нексус» – сверкающий на солнце купол из стекла и стали, где, по слухам, и обитал тот самый ИИ, который официально не существовал.

Рабочее место Джии находилось в одном из боковых корпусов, в опенспейсе, спроектированном по последней моде – с обилием зелени, зонами для «креативного взаимодействия» и индивидуальными капсулами для «глубокого погружения». Но сегодня эта тщательно продуманная атмосфера легкости и инновационности казалась ей фальшивой, как декорации в дорогом спектакле.