Когда остальные приблизились, он молча кивнул в сторону двери. Эльф первым осторожно ступил в дом, слегка приподняв ладонь, чтобы приказать остальным следовать за ним. В полумраке хижины его взгляд тут же наткнулся на распростертое на полу тело. Лицо эльфа мгновенно побледнело, и он, не в силах отвести взгляд, машинально шепнул:

– О, черт…

Над телом уже летали мухи, а несколько слизняков с интересом изучали новую поверхность для жизни и пищи. Лужа крови на полу еще не успела высохнуть, делая деревянное покрытие еще более скользким и влажным.

– Тело еще не остыло. Скорее всего, прошло меньше часа, – заметил он, осматривая покойного.

– Думаешь, это сделали дети? – удивленно спросил старший эльф, зашедший следом. В его голосе не было страха или отвращения – он привык к подобным зрелищам за годы службы.

– Практически уверен, – ответил тот. Он достал платок и осторожно извлек нож из раны на шее толстяка. На рукояти столового ножа виднелась аристократическая гравировка. – Вряд ли кто-то из других аристократов смог бы убить отшельника таким ножом, – добавил он.

Мужчина передал нож, завернутый в платок, старшему товарищу. Тот аккуратно завернул его в кожаный лоскут, чтобы принести своему господину в качестве доказательства.

– Только дети могли забыть убрать улики, – заметил первый, пнув толстяка в бок и переворачивая его, чтобы рассмотреть лицо. Два застывших в безумии глаза с желто-бурыми пятнами смотрели в потолок. Из раны, нанесенной ножом, все еще вытекала кровь.

– Запиши все в деталях. Его нужно будет опознать, хотя вряд ли этот бедолага был семейным человеком, – велел старший эльф. – Если никто не объявится, оставим его тут.

Юный помощник нервно появился в проходе, с трудом удерживая блокнот в дрожащих руках. Пытаясь записывать все увиденное, он чувствовал, как к горлу подступает неприятная тошнота. Это был его первый рабочий день, и сцена перед ним была настолько отвратительной, что ему стало не по себе. Его длинные уши слегка опустились, словно отражая всю брезгливость.

– Следы борьбы, – добавил первый, поднимаясь. Его взгляд упал на пятно черной крови на стене. – Это кровь демона. Ее ни с чем не спутать.

Все знали, что кровь демона обладала особыми свойствами: едва покидая тело хозяина, она мгновенно чернела. Этот мрачный признак сопровождал демонов с момента их падения, навеки закрепляя за ними клеймо изгнанников и тех, кого отвергли Небеса.

– Будем ловить, как зверей. Приготовьте сети и выдвигаемся. С этим разберемся позже, – сказал старший эльф, бросая первую попавшуюся тряпку на лицо мертвого лекаря. Он махнул рукой товарищам и вышел. – Спускайте собак. Дети далеко не ушли.

– Скорее, иначе они нас нагонят! – Мари судорожно потянула брата за руку. Она то и дело оглядывалась назад, чувствуя приближение угрозы. Они ушли не так далеко, как планировали, и каждая секунда промедления становилась критичной. Нортон, несмотря на всю свою волю, еле передвигался. Его травмированное тело предавало его: шаткие шаги, ветка, заменяющая трость, и голова, плывущая в тумане. Каждое движение давалось с трудом, а внутри все кипело от ненависти к самому себе. Он проклинал свою слабость и страх, боясь, что подведет не только себя, но и свою сестру.

– Прости, Мари. Прости, – шептал Нортон, остановившись на миг, его дыхание было сбито, и он замер, поглощенный мыслями. Ему казалось, что у них нет шансов. – Мари, послушай… – голос демона стал приглушенным, – Иди дальше без меня. Так хотя бы ты спасешься…

Девочка покраснела от злости, ее лицо стало похоже на спелый помидор: щеки налились ярким румянцем, едва заметно надулись, носик вздернулся вверх, а тонкие брови стремительно сошлись к переносице, придавая ее виду негодующее выражение.