— Так кто тебя так? — спросила она.

— Это… так… А-ай! — Раймон обиженно посмотрел на Ингрид.

— А не надо врать, — заявила Ингрид и принялась обрабатывать порез уже аккуратнее.

— На улице напали.

— На улице? — Ингрид высоко подняла брови. Она впервые слышала о том, чтобы на кого-то нападали просто так.

— Ну… да. А господин Тауфин отогнал этого ублюдка и забрал меня с собой.

— Ублюдка… — повторила Ингрид и покраснела. Раймон говорил странно и о странном. Но от того было ещё интереснее выяснить, что же случилось. — А чего этот… ублюдок… хотел от тебя?

— Да чёрт его знает. Может денег, а может… — Раймон запнулся, не решившись произнести то, что хотел, и покраснел. Ингрид была какой-то… нечеловеческой. Ну, да, она, собственно, и не была человеком. Но даже то, что слышал Раймон об эльфах, никак не подходило к Ингрид. — Тебе правда так интересно, а?

— Ну, да, иначе зачем бы я спрашивала? Значит, отец нашёл тебя на улице в Дорлифене и привёз нам вместо лютни?

Раймон отвернулся и снова насупился.

— Я никому не хотел мешать. Уйду, если нужно.

— Но лютня то от этого уже не появится, — Ингрид усмехнулась и сверкнула глазами из-под белоснежных ресниц. — Так что тебе придётся её заменить.

— Как это?

— Будешь моим подарком на Солнцеворот.

Раймон снова покраснел.

— Если надо, — пробормотал он. — Что там с раной?

— Всё в порядке. Смотри.

Раймон изогнул шею, разглядывая недавнюю рану.

— И правда, — он поднял на Ингрид удивлённый взгляд.

— А теперь давай, — Ингрид поднялась и замахала рукой, сморщив маленький носик. — Вставай, раздевайся, мойся. Я позову Марлин, после тебя всю постель менять.

— Прости, — Раймон снова смутился. Встав, он поплёлся туда, откуда Ингрид принесла воду. — Подожди, — он замер на пороге. — Что значит: «Раздевайся»? Мне одеваться не во что.

2. 2. Член семьи

Следующим вечером Тауфин собрал у себя всю семью: двоих своих детей, сестру Айниру с её тремя почти взрослыми сыновьями — и Раймона.

Дом Синего дракона был невелик. История рода уходила корнями ко временам исхода, и владыка Тауфин гордо и честно мог говорить о том, что его тело несёт в себе кровь драконов. Однако войны сначала с людьми, а затем с Империей Крови, покорившей их земли, раз за разом накатывали на земли Синего Дракона, лежавшие на самой границе королевства. Мужчины умирали, не успев оставить потомство, и место их во главе пограничных отрядов занимали женщины. Так погибли шурин Тауфина и его старший сын, а затем и его супруга. Вампиры отлично знали, что стоит лишить отряд благородного предводителя, как магия драконов оставит войско Сумеречного Народа, и остатки воинов разбегутся.

В подчинении Тауфина всё ещё оставалось две тысячи простых бойцов, в ком не было ни капли драконьей крови, но вот ядро семьи становилось всё меньше.

— Дети мои, — произнёс Тауфин чинно, обводя покровительственным взглядом стоявших перед ним сыновей и племянников. — Я хочу познакомить вас со своим новым сыном.

Сыновья Айниры зашептались и стали переглядываться.

Белл нахмурился и опустил руку туда, где мог бы уже быть настоящий меч, а сейчас вместо него висела бестолковая деревяшка.

Ингрид широко улыбнулась и, склонив голову, из-под густых ресниц бросила короткий взгляд на Раймона.

Раймон покраснел. Он покраснел ещё тогда, когда Тауфин заговорил о новом сыне, потому что не мог поверить, что речь идёт о нём.

Встреча с благородным эльфом была чудом. Одни демоны знают, что привело Тауфина в трущобы, но едва Раймон увидел вдалеке его прямую спину и шёлк голубого плаща, трепещущий на ветру, как уже не мог отвести взгляд. Конечно, все в округе знали, что гулящая Варна приблудила от эльфа. Острые уши было не скрыть никаким капюшоном, да и взрослел мальчик куда медленнее, чем сверстники — за что не раз получал обидные клички.