). Снималось это долго, и Высоцкий с Пушкарёвым не выдержали – послали какого-то человека, чтоб он купил водки. А водку они разлили в кефирные бутылки, сильно, надо сказать, кефир разбавили… Мы сидим, пьём кефир, идёт съёмка. И в конце режиссёр видит, что у нас (а меня они тоже слегка подпоили) язык заплетается и глаза не те… Высоцкий с Пушкарёвым уже такие покрасневшие сидят, уже и грим не так выглядит. Ох, как Дорман тогда с ними поругался!» [10]

И. Пушкарёв вспоминал, что В. Дорман всё время говорил: «Эти двое меня в могилу сведут». Когда ехали на съёмки, Володя вдруг громко сказал: «Искусству нужен Веня Дорман, как… который был оторван». Сказал экспромтом, просто так. И, конечно, тут же донесли… Когда мы приехали в Москву, нам с ним тут же запретили сниматься на студии Горького. Запрет действовал до конца шестидесятых, если не дольше. [11]

Трудно сказать, кто пострадал больше от этого запрета – актёр или студия, но думаю, что всё-таки студия. У Высоцкого время актёрской невостребованности заканчивалось. До приёма в Театр на Таганке оставалось чуть больше года.

Глава: 7

Фильм: Живые и мертвые

Дата: 1964

О роли Владимира Высоцкого в фильме режиссёра Александра Столпера, поставленного по одноимённому роману Константина Симонова (съёмки фильма проходили в 1963 году, а на экраны картина вышла в 1964-м), говорить, в общем-то, нечего. Вся роль исчерпывается тремя эпизодами, из которых только в одном актёр произносит несколько слов.

«Вот он – бежит за грузовиком, переполненным нашими воинами. Шофёр грустит: “Я уже почти три месяца за баранку не держался”. Солдат (роль Высоцкого. – М. Ц.) – он только что прыгнул в этот, уже отъезжающий грузовик, – отвечает: “Э-э, милый! Это мало ли кто за что по три месяца или больше того не держался, и ничего… терпим. Едем и не жалуемся, а он за баранку слёзы льёт!”» [1] Всё. Описание роли закончено, и на этом можно было бы поставить точку, но я подумал, что именно малость и незначительность этой роли будет важна и по-своему интересна, если начать собирать воспоминания тех, кто был рядом с Высоцким в дни съёмок. Впечатления окружавших Владимира Высоцкого людей могли быть только от его личности, а не актёрского мастерства или популярности. Мы знаем, в какую величину вырос Владимир Высоцкий за неполные двадцать лет, прошедших со времени съёмок «Живых и мёртвых» до его кончины. Легко говорить о том, каким был Высоцкий в конце жизни, но не менее интересно увидеть, каким он был на заре своей карьеры, когда не было ещё ни знаменитых песен, ни знаменитых ролей. Запоминался ли он окружающим его людям? И если запоминался, то чем?


Народный артист СССР Кирилл Лавров:

«Володя тогда только окончил Театральное училище при МХАТе и нигде не работал. Лёва (Левон Кочарян, работавший на картине вторым режиссёром. – М. Ц.) тепло и бережно относился к молодому Высоцкому. Ему было больно, что Володя нигде не работает, и предложил ему сыграть в фильме одну эпизодическую роль весёлого солдата без имени. Помню, с какой благодарностью и воодушевлением он принял это предложение. Снимали мы где-то под Тверью (эпизоды с участием Высоцкого снимались под Истрой. – М. Ц.), туда и приехал Володя, там мы с ним и познакомились. Жили в одной небольшой гостинице, днём уезжали на целый день на съёмки, вечером опять возвращались в гостиницу. Тогда ничего похожего на то, что произошло в дальнейшей творческой судьбе Володи, не чувствовалось. Даже не было никаких предположений, что Володя станет “Великим”. Был скромный, небольшого роста молодой человек, который ни на что особенное не претендовал, а вечерами (после съёмок) мы собирались все вместе, немного выпивали, а он бренчал на гитаре. Но в Володе было удивительное сочетание манеры и самобытности его исполнения с мудростью, проникновенностью и доступностью его авторского слова». [2]