Для серийного выпуска двигателей «Дека» спешно приобретает у купцов Монзаимов в городе Александровске большой участок земли со всеми находящимися на нем постройками, оборудованием и прочим инвентарем. Братья Монзаимы хотели основать там завод по изготовлению сельскохозяйственных механизмов и инструмента, но их капитала хватило только на постройку корпусов.

Новые хозяева ускоренными темпами строят авиационное предприятие, ставшее филиалом завода «Дека». Вскоре здесь выросли административные здания, появилась силовая станция, механический, кузнечный и испытательные цехи, столярное, модельное и ремонтное отделения, складские помещения. Весной 1916 года на заводе «Дека» в Александровске работало уже около 300 человек. По площади кирпичных строений и техническому оснащению он превосходил все моторные заводы России.

И когда на головном предприятии в Петрограде Климов рассматривал макет нового завода, рациональное расположение кирпичных корпусов, удивлялся скорости строительства, он не мог предположить, что спустя 14 лет станет одним из его руководителей. Так же трудно было себе представить, что здесь, в столице, уже четвертый год существует небольшое предприятие, которое спустя полвека обретет его имя.

В 1912 году основатель французской автомобильной фирмы «Рено» Луи Рено открыл в Санкт-Петербурге представительство по продаже своих автомобилей. Первоначально «Автомобили Рено» занимались продажей легковых автомобилей, грузовиков, тракторов и моторов, поступавших с заводов из Франции. Несколько машин марки «Renault» было закуплено Царским Двором.

В июне 1914 года Городская управа дала разрешение на строительство «починочной мастерской фирме „Автомобили Рено” во 2-м участке Выборгской части по Большому Сампсониевскому проспекту». Началось строительство первого в городе автомобильно-ремонтного предприятия. А вскоре Высочайшим разрешением здесь было создано Акционерное общество «Русский Рено», ее учредителем стал Действительный статский советник Лев Половцов. Именно с этого момента началась история будущего завода «Климов». В годы Первой мировой войны на этом предприятии был развернут серийный выпуск авиационных двигателей «Рено» мощностью 220 л. с. Их производство продолжалось до середины 1920-х годов.

Между тем испытание мотора, получившего название «Дека М-100», по образцу двигателя «Мерседес», шло довольно успешно. И в тот солнечный зимний день 13 января 1916 года Климов в приподнятом настроении отправился на завод, по дороге отмечая скопление облаков, которые вдруг обрушили на Петроград небывалый снежный заряд.

Войдя в административный корпус, он принялся было смахивать с себя пушистые снежинки, да так и застыл, словно покрытый белым холодным саваном. Перед глазами замелькали строчки вывешенного в холле некролога: скончался русский авиатор Сергей Исаевич Уточкин.

Память услужливо воспроизвела картины шестилетней давности, когда Володя Климов с крыши дома вблизи московского ипподрома восторженно наблюдал полет Сергея Уточкина, ставший определяющим в выборе его жизненного пути. Тогда, в 1910-м, Уточкин совершил первые демонстрационные полеты во многих городах страны. Благодаря ему киевляне увидели полет аэроплана 4 мая, москвичи – 15 мая, харьковчане – 7 июня, нижегородцы – 19 августа. А 15 июля авиатор отметил свой сотый полет.

С тех пор Владимир внимательно наблюдал за судьбой своего кумира, отслеживая в газетах любые сообщения о Сергее Уточкине. Так, по крупицам, он узнавал детали его жизни. Сергей был всего на шесть лет старше его и по достижении 21 года неожиданно заболел небом. С 1907 года он начал летать, сначала на воздушном шаре, а вскоре освоил планер. Мечта же – покорить воздушное пространство на аэроплане привела его к постройке моноплана собственной конструкции, по схеме близкого к «Блерио». Но мощность моторов оказалась недостаточной, и при испытаниях у Сергея получались только скромные подлеты. И лишь 28 марта 1910 года в Одессе, всего через неделю после Михаила Ефимова, он совершил свой первый полет на аэроплане. Титул же первого русского летчика был отныне закреплен за Ефимовым.