– Ты чей сам-то? – спросил у Вадима один из сидевших за столом мужичков.

– Я из Сомова, – ответил он.

– Из Сомова? – переспросил мужик. – А чей сомовский?

– Серов.

– Серов, Серов… Не знаю. Приезжий наверно?

– Приезжий.

Повариха передала тарелки.

– Чай есть ещё, – подала она голос. – Будете?

– Будем, – кивнул провожатый.

– Да, буду, – кивнул и Вадим.

– А здесь чё делаешь? – снова спросил мужик.

– Друга дожидаюсь, Ивана. Затеева.

– Ваньку? Он в Светлом что ли? – шепелявя и брызгая слюной, спросил его второй.

– Да. Сейчас подойти должен.

– Не, а вообще что здесь делаешь? – снова спрашивал его любопытный мужичок. Был он помоложе второго и глаза у него блестели хитрее.

– Жить приехал, – отозвался Вадим, забирая тарелку со стаканом.

Встал было в нерешительности, выбирая куда сесть, но провожатый подтолкнул его в бок:

– Давай, давай – к нам.

Вадим уселся.

– Может, и вторую сразу возьмём? – спросил у всех спутник Вадима.

– Да не, погоди пока, – отозвался шепелявый. Он оказался с Вадимом рядом.

– Ладно, – махнул рукой тот. – Ещё это не выпьем.

Он тоже сел. Как раз напротив Вадима. Сел и представился вдруг.

– Паша.

– Вадим, – ответил Вадим.

– Это Лёня, – показал Паша на сидевшего рядом с ним мужика. – А это – Митяй Митяич, – на шепелявого. – Но ты зови его просто: Телок.

– Я те дам щас! – отозвался Митяй Митяевич. Улыбался однако.

– Митяй Митяич – большой любитель крупного рогатого скота, – продолжал Паша.

– Э-э, дурак, – качал головой Митяй.

– С научной, с научной точки зрения. Он вот, к примеру, корову с конём скрещивать любит. Овцу со свиньёй.

– Ты его не слушай, – сказал Митяй Вадиму. – Это – дурак местный. Он сейчас такого тебе наплетёт!

– Не стесняйся, не стесняйся, – подал голос и Лёня. – По секрету, строго между нами, – наклонясь через стол к Вадиму и закрывая рот ладонью, зашептал он, – он и сам не прочь в экспериментах поучаствовать.

– Придурок! – негодовал Митяй.

– Все местные коровы – его продукция.

Вадим улыбнулся.

– Его потому и называют Телок, – продолжал во весь голос шептать Лёня. – Он ни одну скотину не пропустит.

– Ты хочешь, чтобы я ушёл, да?! – разозлился Митяй. – Я уйду, больно тут мне за счастье сидеть с вами.

– Сиди, сиди! – схватил его за рукав Лёня. Паша тоже произвёл успокаивающее движение.

– Заколебали вы меня уже! – продолжал негодовать Митяй. – Как идиоты – ей богу.

– Ладно, ладно, не злись, – хлопал его по руке Паша. – Мы же любя.

– Любя… – Митяй глядел в окно.

– Телёночек, не плачь! – гладил другую руку шепелявого Лёня. – А то я тоже заплачу.

– Дурак ты, Лёнька! – сказал ему Митяй.

– Вот и замечательно, – отозвался Лёня. – Вот и обменялись комплиментами. Всё, не обижаешься?

– На дураков не обижаются.

– Вот и молодец! – продолжал Лёнька. – Действительно, что Телку на дураков обижаться?

Митяй ничего не отвечал. Отломив от куска хлеба ломтик, он закинул его в рот, сопровождая ложкой пюре. Лёня и Паша смотрели на него улыбаясь. Вадим тоже улыбался, но на Митяя не глядел.

– Давай-ка выпьем лучше! – сказал Паша. – А то обиды какие-то. Ты стакан не взял что ли? – приподнял он глаза на Вадима.

– Не, я не пью.

– Не пьёшь?

– Нет.

– Ну ты оригинал! Давай по пятьдесят грамм.

– Нет, не буду.

Паша усмехнулся, но больше не настаивал. Повернул бутылку к митяевской рюмке.

– Давай, Мить, подставляй!

– А чё ты не пьёшь? – встрепенулся Митяй. – Выпей!

– Нет, спасибо, – отозвался Вадим. – Сегодня нельзя.

– Ну смотри, как хочешь. А то ведь потом не нальём.

– Вы не обращайте на меня внимание. Пейте, не стесняйтесь.

– Вот спасибо, – сказал Паша. – А то что-то с самого утра стеснение нашло какое-то.