– Давай обсудим все за ужином. Сперва мне нужно кое-что выяснить.

– Но ты должна помочь мне! – воскликнула Пенелопа.

– Конечно. – Харпер взглянула на свою секретаршу.

Приложив трубку к уху, Мэри сказала звонившему:

– Сейчас она подойдет. Хорошо, я ей передам. Ваш дедушка сказал, что перезвонит вам в четыре часа.

– Спасибо, Мэри. – Харпер повернулась к матери: – Мне надо кое-что сделать. Я освобожусь через двадцать минут.

Пенелопа взглянула на свои часы:

– Я записана на маникюр через полчаса.

Косметические процедуры для матери были важнее всего на свете. Какими бы плохими ни были ее дела, она никогда не перестанет заботиться о своей внешности.

– Мэри покажет тебе твой номер. Я закажу ужин на семь часов.

Эштон нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Вот уже пять месяцев он вел переговоры о новом телевизионном шоу. Его переманивал к себе интернет-портал «Лайфстайл», обещая сделать суперзвездой. По крайней мере, так говорил ему его менеджер Винс, и Эштон соглашался, что это будет значительный скачок в его карьере. Новая работа позволит ему постоянно жить в Нью-Йорке, и ему не придется ездить в такие дикие места, куда ни один нормальный человек не сунется.

Плохо то, что Эштон любил эти богом забытые уголки. Кроме того, портал «Лайфстайл» требовал, чтобы он оставил «Кулинарного бродягу». Эштон не понимал, зачем он должен это делать, ведь шоу имело высокий рейтинг.

В конце первого сезона количество просмотров его передачи увеличилось втрое. Вдохновленные письмами зрителей, предлагавших свою помощь, менеджеры проекта связались с благотворительными организациями, чтобы помочь районам, страдавшим от голода и военной разрухи. Эштон был поражен, когда обнаружил, что своими получасовыми сериями он принес больше пользы, чем его родители за год их миссионерской работы. Голодающих кормили, оказывали им медицинскую помощь. Страдающим от засухи деревням доставляли цистерны с водой. Эштон гордился собой, ведь он был нужен людям.

– Шеф Крофт, вы готовы начать видеоконференцию?

Эштон повернулся к экрану и улыбнулся присутствующим:

– В любой момент, джентльмены.

Взглянув на Винса, он заметил, как он напряжен. Если Эштон примет участие в этом шоу, он будет не просто известным шеф-поваром, он станет мировой знаменитостью.

– Шеф Крофт, – начал Стивен Белл, выступавший в качестве посредника на переговорах. – Мы хотим запустить новое шоу в конце февраля, через три недели. Что вы на это скажете?

– Никаких проблем.

– Мы слышали, открытие вашего ресторана в отеле «Фонтейн» задерживается на неопределенное время, – сказал один из присутствующих, которого Эштон прозвал про себя «апельсин» из-за цвета его кожи. Наверное, он применял особенный лосьон для загара.

– Нет, это не так. Ресторан откроется через две недели.

– И вы немедленно начнете работать в нем?

Этот вопрос не стал для Эштона неожиданным.

– Я оставлю свою кухню в хороших руках. Я предложил Дилану Коулу стать шеф-поваром ресторана. – Коул еще не знал об этом, но это не важно. – Очень талантливый шеф-повар.

И это была правда. Эштон не вполне был уверен в том, что Коул был самой подходящей кандидатурой для руководства камерунской кухней, но если Эштон хочет создать новое шоу, ему необходимо свободное время.

– Мы бы хотели, чтобы вы приехали в Нью-Йорк на следующей неделе и побеседовали с нашими продюсерами.

– Когда конкретно?

– В среду или четверг.

Харпер разорвет его на кусочки, когда узнает, что он внезапно собрался уехать.

– Хорошо, я буду там.

– С нетерпением будем вас ждать.

Пожелав ему успеха в открытии ресторана и сказав на прощание много учтивых слов, нью-йоркские менеджеры удалились. На связи с Эштоном остался только Винс. Менеджер не сдерживал своих чувств: