— Кто это сказал, тот сам от меня далеко не ушёл! — не смогла сдержать свой яд и выплеснула его на этого «друга друга и его друга». Тьфу!

— А ты смотри-ка не соврал. Ядовитая, как Приморская гадюка, — с каким-то восхищением проговорил Максим.

— Слушай, может уже отпустишь мою руку? Вцепился, как клещ…

— А ты точно удирать не станешь? — спросил он, не разжимая хватки.

Не клуб, а сборище умственно отсталых красавцев. Что Дмитрий, что его друг… Одного поля ягодки.

— Ну если ты не собираешься пустить меня на корм рыбам и у меня есть шанс, не работая, получить оклад за смену, то я в деле. Ты поинтереснее будешь, чем перепитые студенты, — подметила я.

— Звучит как комплимент, — усмехнулся Максим, отпуская мою пленённую конечность. — Тебя как зовут, гадючка? Мне имени твоего никто не сказал, только попросили найти девчонку с недовольным лицом. Думаю, шансов ошибиться у меня было мало…

— А попросил небось тот, у кого нимб на члене вертится вместо хула-хупа?

Смех Максима был подобен раскатам грома. Он так долго заливался хохотом, что я даже стала немного за него переживать. Какие-то слишком подозрительные хрипы он стал издавать, смеясь так громко.

— А ты мне нравишься, гадючка! — заявил он, отсмеявшись. — Я всегда говорил, что и на его болт найдётся правильная гайка!

— Ты о чём? — сделала вид, что не поняла намёка на наши с Леденёвым отношения.

— Не коси под дурочку… Получается отвратительно.

— Что за человек ты такой, Максим? Похитил, гадючкой назвал и талант мой актёрский похоронил ещё в зародыше, — перечислила ему все его заслуги.

— Я — стоматолог. По классике жанра я и должен быть страшным и жестоким человеком. Так что привыкай, гадючка!

— Меня Кира зовут! Можно Вишней обзывать, — представилась ему, надеясь, что это поможет избавиться от нового прозвища.

— Очень приятно, гадючка, — лучезарно улыбнулся этот стоматолог и отвесил шутливый поклон.

Как я и ожидала от нового прозвища избавиться у меня не получилось. И чем больше я заостряла на этом внимание, тем чаще друг моего начальника-извращенца называл меня гадючкой. Всю дорогу до неизвестного мне пункта назначения Максим болтал без умолку. Его словесное недержание немного подбешивало, особенно, если учесть то, что он в каждом рассказе вставлял что-нибудь о Леденёве. Дима служил в армии. Дима — отличный друг. Дима помогал мне тырить бюст Ленина. А ещё он — Стрелец. Последнее видимо должно было растопить моё ледяное сердце, и оно намочило бы мне трусики. В общем не знаю зачем я понадобилась этому стоматологу в компаньонки, но он явно взял на себя роль свахи. Только сватает он мне не мужчину, а Сатану с секси ямочками на щеках!

Это был самый странный вечер в моей жизни! Мы с Максимом приехали в какую-то глушь, где кроме полуразваленных ангаров ничего не было. Тишина и вокруг ни души. Рай для маньяка. Кричи не кричи, тебя всё равно никто не услышит.

— Гадючка, напрудонила уже в колготки?

Напрудонила? Он это серьёзно? Мне ж не три года! У мужика совсем соображалка не работает. Притащить меня в какие-то очкуры — нормально, а общаться со мной на равных — непосильная задача.

— А ты, извращенец, только этого и ждёшь? Будешь, как твой друг, снимать меня на камеру? — ляпнула я, не подумав, очень неоднозначную фразу.

— Вы ребятки времени зря не теряете!

— Отвянь! — отмахнулась от него. Не хочу говорить про Леденёва. Это сегодня меня судьба помиловала, и я не увидела его нахальную мордочку. Нужно пользоваться этой так неожиданно предоставленной передышкой.

А дальше было что-то совсем странное. Мы вошли в один из ангаров, спустились в какой-то не то подвал, не то погреб, где кучка ботаников-задротов юзала свои электронные штучки. И пока Максим что-то красочно рассказывал одному из очканавтов, я старалась делать вид, что не замечаю сальные взгляды этих доходяг. Уверена, что каждый из них в своих влажных фантазиях уже пристроил свой, не видавший женского тела, стручок к моей скромной фигурке.