– Какое странное чувство, – сказал Челифер дрогнувшим голосом.

– Я тебя почему-то понимаю, – сказал Марик.

– Я зайду, – сказал Челифер, распрягаясь.

– А мы будем тебя ждать, – сказали хором лошади, – потому что это добром не кончится.

Челифер не обратил внимания на эти слова. Точнее, обратил, но решил, что это пустяки. Вы когда-нибудь слышали разумные слова от лошадей?

Челифер вошёл внутрь шалаша, которые оказался совсем не заперт, и огляделся. Он находился в комнате. И она была удивительно похожа на комнату внутри башни, которую он недавно покинул. Шкафы с книгами, люстра, диван. На диване сидели два человека.

– Мама! – воскликнул Челифер. – И папа!

Да, это были Медер и Медина собственными персонами. Впрочем, оставались сомнения – ведь Медер и Медина уже умерли, и были ли эти двое на диване персонами в нашем понимании? Они скорее отражали представление Челифера о своих родителях, сложенное с представлением Марика, которого, в своею очередь, создал в своём сознании Челифер.

– Здравствуй, сынок, – сказал Медер, снял корону и встал. Одет он был не очень торжественно – спортивные штаны и футболка. – Рад тебя видеть.

– И я, – ответила Медина, улыбнувшись, и тоже встала. На ней было плотное зелёное платье до пола, и оно ей шло. Мёртвым вообще всё идёт, если они, конечно, не трупы, а наше представление о человеке, которого мы любим.

И Челифер бросился к родителям, обнял их крепко и заплакал.

– Ну хватит, сынок, – сказал Медер, как следует исколов Челифера бородой. – Я понимаю, что ты хотел с нами увидеться. Но объясни нам, что ты тут делаешь? Ты спишь и видишь сон?

– Нет, пап, – ответил Челифер. – Я нечаянно умер. Понимаешь, я с сегодняшнего дня король. Принцем ещё туда-сюда быть, а королём ответственность. А тут ещё филы решили напасть. Ну я и подумал, что самое разумное сбежать. Но не получилось.

– Что ты такое говоришь, сынок? – забеспокоилась Медина. – Ты правда умер?

– Да! – сказал Челифер. – Но ведь зато я нашёл вас.

– А я-то думал – почему ты так уродливо выглядишь? – сказал Медер, отстраняясь от Челифера. – Мы всю жизнь с матерью заботились о Тонтнонне, а ты предал дело всей нашей жизни. Кто теперь защитит тонтнов?

– Эээ, – сказал Челифер. – Я как-то не подумал.

– Ты подумал только о себе, – сказал Медер и отвернулся. – Это подло. Это ребячество. Может, я сам виноват, что плохо тебя воспитал, но у меня было не так много времени на это.

– Но теперь у нас сколько угодно времени! – сказал Челифер. – Мы же мёртвые.

– Нет, – сказал Медер. – Теперь я не вижу смысла тебя воспитывать. Слишком поздно. Уходи.

Челифер взглянул на мать. Та плакала.

– Уходи, – эхом повторила она.

– Ну и ладно! – сказал Челифер. – Ну и пусть! Зато я могу тут вечно веселиться. У меня есть Марик. И лошади.

Он развернулся и пошёл прочь.

Снова стало совсем темно, и Челиферу пришлось нащупывать себе путь мечом. Он злился.

Челифер брёл в темноте уже очень долго. Под ногами были пеньки, буераки, холмики и горы. Он постоянно натыкался на деревья, которые стонали и падали. Ботинки, утыканные колючками, щепочками и гвоздями, цеплялись за всё подряд.

– Марик, – сказал Челифер, – что-то я устал и хочу есть.

– Ты мёртвый, – ответил Марик из темноты. – Есть тебе не обязательно.

– Но я хочу.

– Это просто привычка, оставшаяся с тех незапамятных времён, когда ты ещё был живым, – сказал Марик. – Думай о чём-нибудь другом.

– Я хочу вернуться назад, – сказал Челифер. – Снова быть живым. И есть кашу.

И тут он во что-то воткнулся. Во что-то огромное, твёрдое и чёрное. Тут же сверху включился свет, и Челифер понял, что он стоит у башни, в которой, на самом верхнем этаже, горит жёлтый огонёк.