Тина вздохнула, взглянула на отца. Тот подошёл, обнял её, прижав к себе.

– Ладно, ничего страшного, – сказал он, погладив её по голове. – Ложись спать.

Как только Тина ушла, он обратился к Валере и Марии Аркадьевне, стоящим уже возле стойки:

– Ещё одна проблема. На кухне уничтожена последняя мука, все яйца, три вида круп, овощи и семь килограммов отличного зернового кофе. Придумала дочь рецептик…

– А что-то вообще осталось? – уточнила Мария Аркадьевна. – Я могу помочь готовить.

– Я и сам бы справился. Но не могу придумать, что выйдет из гнилых яблок, проросшей картошки и заплесневелого хлеба, – сказал Лысов. – Хотя нет! Как же я забыл? Ещё осталось несколько ложек сахару.

– Я могу сходить в магазин за продуктами. Яиц куплю, овсянки, – сказал Валерий.

– Да ты же туда идти будешь часа два. И обратно три, с грузом. Если не издохнешь по дороге.

– Значит, такова моя судьба, – развёл руками Валера. – Я вот тут слушал по телевизору про предсказания индейцев майя… У них всё про всех было наперёд написано, кому и когда рождаться, жениться, помирать… Так что это, в некотором роде, неизбежность…

– Неправда, – вмешалась Суконская. – Наше будущее определяется нашими представлениями о нём. Доказано лучшими учёными Галактики.

– И машины у нас нет, – вздохнул Лысов.

– Зато есть «Ямаха», – раздался голос из коридора. Оттуда показалась Ангелина в полном боевом облачении, включая шлем. – Старик, ты знаешь, что нужно покупать?

– Соображу, – ответил Валера.

– Тогда поехали. У меня в бардачке второй шлем как раз для таких случаев.

– Значит, неисповедимы-таки… – пробормотал Валера и последовал за Ангелиной на улицу.

Лысов с Суконской остались вдвоём. Она прошлась вдоль стойки, потом уселась в одно из кресел. Лысов некоторое время просто разглядывал её издалека, потом заговорил:

– И всё-таки, Мария Аркадьевна, никак не могу поверить. Вот я дожил уже до почтенного возраста и был совершенно уверен, что все эти байки про инопланетян, которыми меня потчует Валера, полный бред. Что мы одни во Вселенной, что никто никогда к нам не прилетит и не спасёт, да и вообще, чудес не бывает. И тут появляетесь вы, а у вас глаз из черепа выскакивает. Поразительно!

– Одиночество, – ответила Мария Аркадьевна, – не зависит от того, сколько во Вселенной цивилизаций и насколько забиты населением планеты. Можно одиноким быть и в толпе. А что касается чудес, то мы так привыкли к тому, что видим, что не считаем это чудом. Вот увидели вы меня, и всё, теперь для вас инопланетяне не так удивительны, стали обыденностью. Разве нет?

Лысов пожал плечами и сел в соседнее кресло.

– Ну, пока ещё всё-таки нет. Конечно, я не так молод, чтобы это разожгло во мне дикое любопытство, но всё же интересно. Какие есть планеты, кто на них живёт? Вы – человек или чем-то отличаетесь? И как получилось, что вы выглядите как обычная земная женщина, хотя и удивительно красивая…

– Ну а вот я и не знаю даже, о чём вам рассказать, – склонила голову Мария Аркадьевна. – Я живу своей жизнью, и она для меня такая же обыкновенная, как ваша. Планет есть много, они очень разные. И рас во Вселенной различных тоже много, но я обычный человек. Насколько мне известно, земные люди ничем не отличаются, но точно я не знаю, почему… Слишком спешно готовилась к этой миссии.

– Как странно, – ответил Лысов. – А как и почему вы стали разведчицей?

Мария Аркадьевна опустила глаза.

– Ну, это долгая история. А у нас с вами, возможно, совсем мало времени. Если пщеш создадут во влажных условиях, то сразу пойдёт реакция, и мы не успеем даже опомниться, как Вселенная погибнет. У вас есть какие-то мысли по поводу того, где могут создать такое вещество?