«Обнаружение высшего факта, лежащего в основе всей подлинной истины, осталось бы бесплодным замечанием без открытия составляющих его определенного понятия. Определенное представление того, что было открыто, теперь требует выяснения и классификации более конкретных фактов и фактов, подчиненных наивысшему, вместе с исчерпывающим анализом всех их.»
«Анализировать здесь означает выводить несколько суждений из одного составного; и если существуют три реализации логической мысли: тезис о противоречии, о достаточном основании и об углублении первого; то анализ исчерпывается, когда из пропозиции, выражающей факт, извлекаются все возможные категорические, гипотетические и дизъюнктивные суждения, которые могут содержаться в ней, как отрицательные, так и положительные».
«Суждения, возникающие из соединения фактов с воплощениями логического мышления, – это первое детище. Они снова могут быть соединены друг с другом; и так истины, заимствованные из второй канвы, сыновья и внуки.
Они наследуют как реальность, так и необходимость; одна – от отца, другая – от матери. Однако в этом случае предстоит еще очень трудное и в то же время необходимое дело. Все потомство должно быть крещеным – должно быть определено. Ибо все эти продукты размышляющего разума – такие эфемерные мелочи, что они тут же ускользают, если не прикрепить их к знакам, и прикрепить крепко, и в соответствии с необходимостью хранить их и уметь с ними обращаться.»
«Мы обнаружили, например, что концепция относится к субъекту, как пропозиция гипотетического суждения относится к его пропозиции. Таким же образом я отношу ее к объекту. Как мы теперь назовем это отношение? Причиной? Но как тогда предотвратить смешение этого обозначения с более показательным обозначением причины, чтобы понятие последней не навязывалось понятию первой?
«Слова „есть“, „из“, „в“, „принадлежит“, „относится“ и т. д. связаны с подобными неудобствами. В том виде, в каком они используются в элементарной философии, они должны выражать важнейшие функции разума через их обычную форму повседневных для – до – и добавочных слов!»
II. CИСТЕМАТИЧЕСКОЕ ИЗЛОЖЕНИЕ ОСНОВ БУДУЩЕГО И ПРОШЛОГО МЕТАФИЗИКИ
1. Понятие мира является исторической основой всей метафизики. Космогония была предварительным упражнением философствующего разума в его метафизических попытках. Эти последние поспешно начали с пантеизма, который искал конечное основание всех представлений и всего существования в существовании вселенной, и они должны будут закончить космологией, в которой мир как воплощение всех постижимых объектов, от души как непостижимого основания всех представлений – и от Божества как непостижимого основания всего существования этих объектов будут полностью отделены, и понятия Бога и души будут определяться простым отношением этих непостижимых вещей к постижимым.
2. Связь вещей, существенную в понятии мира, следует отличать от произвольной связи, вытекающей из соединения вещей по произвольным для нас целям, и от логической связи, вытекающей из расположения понятий вещей по их общим признакам (из группировки в виды и роды., и мыслить как связь между самими вещами, как реальную связь.
3. Эта реальная связь является либо внутренней – между субстанцией и акциденцией; либо внешней – между причиной и следствием; либо внутренней и внешней одновременно – между субстанциями, которые заявляют о своей общности. Никакой четвертый вид немыслим, и, таким образом, все возможные виды реальной связи исчерпываются тремя упомянутыми.
4. Существование объектов опыта обнаруживает себя во времени либо как длительность, либо как бытие друг за другом, либо как бытие одновременно, и длительные, последовательные и одновременно угасающие характеристики этих объектов воспринимаются, т.е. достигают нашего сознания через простые ощущения.