«Но факты могут и должны быть подчинены друг другу; один предполагает другой, и дело философского гения – обнаружить путем острого наблюдения, различения и связи подлинную соподчиненность этих фактов, найти в ряду их не только ни одного пробела, но и ни одного постороннего звена, и особенно высшее из них, которое должно быть положено в основание всех других и которому никакое другое не может быть положено в основание, которое имеет наименьшее содержание и наибольшую окружность.

И, прежде всего, обнаружить высшее из них, которое должно быть основанием всех других и для которого никакое другое не может быть основанием, которое имеет наименьшее содержание и наибольший объем. Наконец, дело философского усердия – представить найденный факт в чистом и определенном виде. – Доказать его? Ничуть не меньше! Факты могут быть только представлены. Они должны сами находить себе путь внутрь».

«Вся реальная истина, в той мере, в какой она реальна, основана только на фактах», «Логические законы мышления дают только необходимую истину, но не реальную истину. Факты дают все настоящие истины, но не содержат необходимой истины». «Объедините эти два понятия. Оплодотворите логические формы, которые сами по себе неплодотворны, зародышами фактов; и таким образом будет создана наука, таким образом будут созданы реальные принципы.»

«Если бы факты были настолько просты, что из них нельзя было бы выделить никаких характеристик, никаких компонентов, никаких условий, ни внутренних, ни внешних:

то все попытки привести к расширяющемуся знанию через такие факты были бы тщетны*.. Во всех рассуждениях необходимо сравнение различного.

________________________________________

*Поскольку всякое логическое мышление является связыванием заданных характеристик, ни один факт, мыслимый логической мыслью, не может быть простым. Поэтому высший факт – сознание вообще – как объект мысли может и нуждается в расчленении. Но, конечно, его составные части не допускают никакого дальнейшего расчленения; в том смысле, что каждая из них может быть мыслима только через свое отношение к другим в целом факте; поэтому в развитии трех составных частей сознания круг получается неизбежным, а потому не менее всего ошибочным.

Но там, где есть части, анализ возможен и необходим для ясного осознания синтеза, целого».

«Конечно, не один философ, восходя к более простым элементам знания, доходил до понятия воображения и представления и останавливался на нем как на последнем звене своей линии мысли.

Но в этом последнем звене он ничего не мог различить; он считал воображение фактом, мыслимым через простое неразложимое понятие, и по этой самой причине он не знал, что делать с этим фактом и с ясным, но неясным понятием о нем».

«Факт, о котором размышляет логическая мысль, должен быть простым. Высший факт – сознание в целом – поэтому способен и нуждается в рассечении как объект мысли. Но, конечно, его составные части не допускают дальнейшего расчленения, так как каждая из них может быть мыслима только через ее отношение к другим в целом факте; поэтому в развитии трех составных частей сознания круг неизбежен, но это значит не что иное, как дефект.»

«Автор теории способности воображения наконец-то увидел множественность даже там, где привык видеть просто единство. В расчленении воображения «он нашел» отношение к объекту и субъекту и подчиненное разделение объекта и субъекта сознания. «Это факт, факт сознания в целом, в котором объект, субъект и концепт имеют место как его существенные составляющие; это действительно так; и надо удивляться, что то, что сейчас навязывает нам размышления как столь естественные, столь обыденные, не было давно замечено и общепризнано».