…Рой снова и снова запрещал себе думать обо всем этом: надо выполнять условия договора и не размышлять ни о чем плохом, а то ведь так и с ума сойти можно! В конце концов, Светокосмолет, носящий его имя, «Рой Олсбери», был создан при помощи Суэна, и Ник Петерсон в данную минуту летит на этом сверхскоростном чуде в пределы созвездия Весов, к этой загадочной планете Gliese 581 g, где, может быть, существуют какие-либо формы жизни. А может быть, там и нет никакой жизни. А эта планета Никс – вдруг она окажется на самом деле враждебной по отношению к людям? Может ли такое быть? Да, может. Опасно ли это? Безусловно!

Но Ник все равно туда бесстрашно летит. Игра стоит свеч, и он, Рой, тоже не будет трусить! Раз уж он обещал сэтлянину позволить делать над собой странные опыты, значит, он должен выполнять условия договора – и нечего тут рассуждать, надо пройти эту дорогу до конца.

В конце концов, он, Олсбери, будет и не так уж одинок на неведомой планете Сэта! Потому что Ник Петерсон, достигнув на сверхскоростном лайнере нужных, определенных ему доступных широт в параметрах системы Gliese 581 g, при возвращении, сделает остановку на планете Сэта. Так было договорено, и поэтому он, Олсбери, не останется в одиночестве на чужой планете Сэта, он встретится там с Ником Петерсоном, своим другом! А после окончания этих исследований (которых Олсбери всё-таки страшился), они вместе, Ник и он, вернутся на Землю, вернутся в этом великолепном сверхскоростном космолете!

Потому что ведь, как договорились, Ник Петерсон не сразу прибудет на Землю, после посещения загадочной планеты Gliese 581 g, он прибудет не на Землю, а на планету Сэта, он порадует своими наблюдениями научный мир планеты Сэта. И это справедливо: пусть более высоко организованная планета Сэта расшифрует материалы наблюдений над загадочной Gliese 581 g и применит их. Но кое-что из наблюдений Ника Петерсона над дальней звездой пригодится и землянам.

Да, Рой и Ник проведут какое-то время на планете Сэта. Вдвоем не страшно. Ведь Суэн сам сказал ему, что он, Рой Олсбери, не сможет один, без друга, существовать в чужих местах. Что у него, как у всякого землянина, в чужих местах начнется ностальгия по планете Земля.

Суэн говорил, что на эту тему он консультировался у специалистов-психологов. И сэтлянские специалисты по изучению Земли ответили ему, что ностальгия – типичная для землян болезнь, что она называется у землян каким-то странным словесным оборотом: «тоска по родине»… У землян об этой тоске очень много песен и стихов. Современные земляне, тоскуя по родине, лишаются разума. Поэтому присутствие при Рое Олсбери другого землянина, Ника Петерсона, да к тому же еще и его друга, – безусловно, придаст внутренние силы Рою во время экспериментов на Сэте. А во время предполагаемых опытов над ним… в общем, есть правило: объект опыта ни в коем случае не должен впадать в депрессию. Необходимо всеми силами поддерживать в себе оптимизм!

Но сколько бы ни убеждал себя Рой Олсбери, что всё о-кэй, всё равно – тяжелая тоска и страх перед неизведанным угнетали его.

Но вдруг Роя Олсбери осенила обнадеживающая мысль о том, что ведь материалы его наблюдений дадут ему пищу для новых его научных разработок! Ведь это всё станет поводом для новых исследований! Какая всё-таки удача, эта его встреча с сэтлянином Суэном! Ведь он не только станет объектом наблюдений для ученых Сэты, но и сам получит для исследований тему, о которой мечтал!!!

В одно мгновение он – Рой Олсбери! – стал вдруг оптимистом и забыл о своих тревогах.

Он, конечно, не мог знать о том, что поводом для появления у него столь оптимистических мыслей был всего лишь один маленький прибор, который был у сэтлянина Суэна. Вернее, одна маленькая кнопка, на небольшом приборе, принадлежавшем Суэну. Именно там находилась та самая кнопка по регулированию настроений испытуемых, которую нажал этот предусмотрительный сэтлянин. И именно эта кнопка стала источником радостного состояния души Олсбери, именно она «прогнала» все его опасения!