– Не спите, братцы! – крикнул седоусый десятник.

Но никто и не думал закрывать глаза. У всех прибывших они были широко открыты. Мальчик чувствовал охватившее его спутников оживление. Люди умолкли, но были полны энергии. Смирный невысокий желтоватый мерин безмятежно нес маленького римлянина на своей спине. Амвросий давно позабыл первый страх от нахождения в седле, хотя все еще не чувствовал себя верхом уверенно. Шквал новых впечатлений заставил ребенка забыть обо всех прежних тревогах.

– Добро! Здоровы будьте, гости! – выкрикивали редкие зеваки.

Амвросий вертел головой, ища на лицах новые, непонятные ему выражения. Ему нравились строгие светлые лица женщин, усатые, гладкие и, реже всего, бородатые лица мужчин. Открытый нрав чуял малыш в этих людях. Новыми казались ему одежда, форма домов, сам путь, выложенный деревом. На миг мальчику вспомнилось первое скифское селение, где все обитатели вышли встречать готов. Тогда он впервые увидел детей, женщин, а не только воинов. За оградой отряд угостили горьковатым хлебом, солониной и моченной в меде репой.

Сбруи на конях готов сверкали начищенными бляхами.

– Хвала господу, мы на месте, – пробормотал Алавив. – И девок покрасивше я уже себе высмотрел. Решу еще, с какой веселиться.

– Ну-ну, тут и без нас женихов хватает, – возразил ехавший впереди германец в потертой шубе. – Гляди, белобрысый, не обожгись. Намотает тебе какой скиф усы на кулак за свою веселую жену.

Амвросий с омерзением подумал о криках, что обычно издают мужчины и женщины, оставшись наедине. «И почему животные делают это молча? – спросил себя мальчик. – И зачем вообще нужно валяться вдвоем по углам в обнимку да еще…» Он поморщился. Христианину не полагалось долго думать о подобных вещах.

Доехав до центра городища, путники остановились. Рыва со своими склавинами отделился от отряда и направился к дому князя. Готы выстроились на площади ровными рядами. Они заполнили почти все пространство.

– Оставайтесь в седлах! – прокричал Феодагат своим людям и поскакал к рубленому узорному крыльцу двухэтажного дома.

Вскоре Амвросий увидел Даврита, о котором слышал уже так много. Князь был облачен в сверкающий пластинчатый доспех и ярко-зеленый плащ. Мех на его шапке отливал голубизной. Широкой немного раскачивающейся походкой Даврит подошел к своему коню. Легко забрался в седло. Примеру его последовали и другие, только что вышедшие из бревенчатого жилища люди.

«Жаль! Из-за этих громадных спин почти ничего и не видно, – подумал мальчик. – Вот бы мне сейчас враз вырасти!» Он приподнялся, уперев руки в переднюю луку, но это не помогло увидеть больше.

– Хочет устроить нам смотр, – негромко произнес воин справа.

– Мы на него тоже поглядим… – ответил другой гот.

Феодагат подъехал к князю и спешился.

– Отважный князь. – Глава германцев преклонил колено. Слова его звучали громко и четко. – Под твою руку привел я готов. В походе и дома – клянемся служить тебе верно и честно. Куда бы ни отправился ты, мы последуем за тобой.

– Спасибо, Феодагат! Вставай и будь отныне рядом.

Молодой жеребец играл под князем, уверенно объезжавшим ряды грозных готов. Блестя оружием на зимнем солнце, они казались неподвижными. Только пар дыхания исходил от суровых бородатых лиц. Животные фыркали. Дышали огнем. В холодном воздухе Амвросий не ощущал ничего кроме запаха силы.

– Воины и друге! – обратился Даврит к всадникам. – Ваша слава опережает вас! Я слышал о подвигах, совершенных вами. Слышал я и о несправедливости тех, кому принесли заслуги ваши столько золота и власти. За победы император платил вам обидами, за преданность брал неправедные дани. Здесь отныне вы не должны никому ничего! Только мне и новым братьям своим вы обязаны служить верно оружием, как мужчины, как воины. Я же вознагражу вас щедрой долей всего, что возьмем мы в справедливом походе. От всякой обиды отныне оберегу вас. Слава ваша умножится!