Лес сменялся полянами, а они снова переходили в лес. Ветки кустарников зло царапали руки и ноги мальчика. Он почти бежал, чувствуя, как все тело его покрывается потом. Нельзя было отстать от мужчин. Некогда было выбирать дорогу. Никто не обращал на него внимания, ни отсылал обратно, и Амвр был рад этому безразличию.

– Далеко еще? Сколько? – сопел Добросвет.

– Что? – Дар остановился и взглянул на Рыву. – Уже близко.

– Вперед, вперед, – проревел рыжебородый старшина. – Ты, что, с нами пошел? – Рыва заметил ребенка и слегка сердито глянул в его сторону. – Молчишь? – выдохнул скиф с шумом. – Ладно, оставайся!

– Немного подымемся и выйдем на утес, – пояснил проводник.

– Знаю я эти места, – пробурчал рыжий вожак.

Малыш вздохнул с облегчением. Варвар больше не смотрел на него. Вспомнился миг, когда руки этого человека вырвали Амвра из привычной пастушеской жизни. Нет, он не хотел вернуться назад и не хочет теперь. Если римляне пересекли великую реку, он готов драться с ними, лишь бы дальше жить на воле. «Зубами и когтями!» – сказала в нем обида за прежние тяжкие годы. Он заставил себя прибавить шаг, чтобы не отстать от взрослых.

– Я, кажется, слышу голоса, – неуверенно произнес Волк, – и звуки боя. Всплески воды. Да! Там идет бой! – он бросил взгляд на Рыву, пробившегося сквозь ивняк к избранному для наблюдения месту.

– И я слышу, – проворчал рыжий старшина. – Храни нас, Перун!

Ветер все явственнее доносил до людей отзвуки сражения.

«Это труба! – подумал Амвр, разобрав среди неясных шумов протяжный зов византийского сигнала. Он уже слышал ее несколько раз. – Кто же подает знак своим? Кто?» Он из последних сил пополз вверх по усыпанной камешками траве. Дыхание его давно сбилось, в горле горела сухая горечь. «Еще немного!» Малыш приподнялся и встал, придерживаясь за ветку вяза. Теперь он был на плато.

С речного утеса видна была вся картина столкновения. Два римских корабля со всех сторон были обложены множеством лодок-однодеревок. Больше всего виднелось их с левой стороны от римских судов. Справа от них зеленым пятном лежал небольшой остров. Суда дунайской флотилии Византии шли под парусами и на веслах.

– Этого наши не рассчитали, – с усмешкой произнес Рыва. Он указал товарищам на однопалубные суда империи. – Ветер, ветерок-то на их стороне, хо. Вот тебе и речная засада, Радогост!

Амвр зачаровано смотрел вниз, на светлые паруса кораблей. Десятки лодочек варваров источали потоки дротиков и стрел, взамен получая снаряды с кораблей. Только к борту последнего судна смогли приблизиться скифы на нескольких однодеревках. Но воины цезаря умело отражали натиск врага длинными веслами. Поблескивали шлемы римских воинов. Среди нападавших мало кто имел добрую защиту.

– Правильно ты судишь, Рыва, – сказал Волк взволнованно. – Христианские крысы не настолько глупы, чтобы лезть в узкое место при плохом ветре. На воде мы с ними тягаться не можем. Благо, Дунай зимой твердый, а летом нам служит защитой внезапность.

– Спасибо, брат! Перунова наука дураков до смерти учит.

– Вот он, Радогост! – воскликнул сын Волка. Палец его указал на маленького человечка в пурпурном плаще и римской работы шлеме. – Отважен как духи леса и гор! Он отрезает второй корабль!

Маленький римлянин прикрыл ладонями глаза от солнечного света. Ему захотелось получше рассмотреть главаря нападавших. «Так вот кто все это устроил! – с восхищением подумал Амвр. Но ему не хотелось, чтобы варвары захватили корабли. Он сочувствовал уже обеим сторонам. – Пусть римляне вырвутся, ведь их перебьют, как тех солдат в лесу. Пусть они вырвутся! Иисус, помоги им! И пусть скифы тоже останутся целы». Мальчику казалось, что Рыва разделяет его чувства. Слишком недовольным было лицо рыжего вожака.