За последние месяцы все обследования и анализы были уже сделаны сотни раз. Все изучено и рассмотрено до мельчайших деталей. Все врачи, которые до этого момента смотрели результаты, только разводили руками. «Ничего сделать нельзя. Диагноз точный и окончательный. Вариантов быть не может», – говорили они. Только Элиса такой ответ никогда не устраивал. Он шел дальше, цеплялся за любой шанс, он искал решение. «Выход есть всегда, – повторял он. – Его нужно просто найти, понять, увидеть. Ника должна жить! Другое неприемлемо». Вот и сейчас его решимость и вера и привели их сюда.

Элис сидел на стуле у входа в кабинет. Он специально сел именно здесь. Он старался казаться просто сопровождающим, чтобы врач мог говорить свободно и открыто, не выбирая слова и не «смягчая» информацию. Элис уже знал, что этот доктор обладает двумя чертами. Во-первых, он был гениальный врач и лучший специалист в своей области. Во-вторых, он был жуткий циник и никогда ни с кем не церемонился. Многим, кто был с ним знаком, он казался слишком жестоким. Этот доктор всегда говорил правду без прикрас, не жалея пациента и не скрывая ничего. Вот это как раз многих и пугало. Никто не хочет знать абсолютно все. Но это знание как раз и было сейчас нужно. Поэтому Элис сидел и ждал.

На улице было пасмурно. «И как он при таком слабом свете может читать?» – размышлял Элис, глядя на доктора. «Неужели просто нельзя включить свет?» – пришла очередная мысль. Прошло около тридцати минут, когда наконец врач вновь перевернул карточку на первую страницу. Не отрываясь от карточки, он спросил:

– Вам сейчас двадцать три?

– Да, скоро двадцать четыре, – спокойно ответила Ника.

Потом, подняв на Нику глаза, он вдруг задал ей весьма неожиданный вопрос:

– Вы замужем?

– Да.

– Давно? – продолжил он.

– Уже почти полтора года, – ответила Ника. – У нас маленькая дочь, – продолжила Ника, не понимая цель и необходимость таких вопросов.

Затем последовал вопрос, суть которого была просто гадкой:

– И что, Ваш муж, узнав все о вашей болезни, Вас до сих пор не бросил?

Ника ответила не сразу. Она просто на миг опешила от такой неожиданной бесцеремонности. И, растерявшись, не сразу нашлась, что ответить. Взяв себя в руки, она четко и спокойно ледяным голосом произнесла:

– Нет, не бросил. Вас что, это удивляет? – её слова прозвучали словно вызов.

Доктор внимательно посмотрел на Нику, затем отложил в сторону её медицинскую карточку и произнес:

– Хорошо. Я постараюсь Вам помочь, девушка. Сейчас я выпишу ряд лекарств, которые Вам необходимо будет принимать каждый день. Всегда. Всю оставшуюся жизнь. Не удивляйтесь, это экспериментальное лечение. Поэтому информацию о нем нельзя получить нигде. Кроме того, пока абсолютно невозможно однозначно предсказать его результат. Но шансы есть. Даже в Вашем случае. Вы согласны?

Ника вопросительно посмотрела на Элиса, как бы ища поддержки. Она ждала помощи в принятии решения. Элис кивнул ей в ответ.

– А у меня есть выбор? – спросила она доктора.

– Откровенно говоря, нет. Это Ваш единственный и последний шанс, или Вы умрете, и очень скоро, – услышала она в ответ.

– Я согласна, – быстро произнесла Ника.

– Отлично, – сказал врач и обратился к Элису:

– Молодой человек, проводите девушку. Пусть она подождет в коридоре. А Вы зайдите за рецептом ко мне.

«Что, так просто? – пронеслось у Элиса в голове. – Не может быть. Слава богу. Мы всё-таки справились». Мысли накатывали волнами, не давая все осознать до конца.

Элис быстро встал и подошел к Нике. Он помог ей подняться со стула и, поддерживая, вышел с ней из кабинета. Сама ходить она уже неделю не могла. Ей не было больно, ноги просто не слушались её. Они подкашивались, не желая стоять прямо, как у бегуна, пробежавшего марафонскую дистанцию. Самой стоять у неё получалось, только если она опиралась на что-нибудь, например стенку или стол. Именно поэтому большую половину дороги от дома до медицинского центра Элис просто нес её на руках. В этот момент ему казалось, что она весит не больше пушинки.