– А ещё ваш отец хотел оставить всё в тайне, ведь вас надо было выдать замуж. Он расценил, что покушение вряд ли повторится, потому что сделать такое проклятье – слишком уж сложно. К тому же он испугался, что подозрение может пасть и на вас. Мол, хотела проклясть, да случайно легла на пузырек и раздавила его.

– Хватит! Я ни в чём не виновата, чтобы оправдываться. Что думал мой отец, мне неведомо!

– Только не говорите, что вы никогда не задумывались об этом.

– Я думала… Я думала, как я ненавижу вашу светскую жизнь. Как же вы мне надоели. Делайте, что решили!

– Я не решил, – медленно произнёс ловец и сделал ещё глоток, словно дразня и без того взбешённую Мию. – Пожалуйста, продолжайте.

– Что? – опешила та.

– Продолжайте рассказ. Как вы сняли второе проклятье? И… что там ещё? – в голосе ловца проскользнула нота, так похожая на издёвку. – Как родился Терри.

Я почувствовала, как покраснел от гнева мой брат. «Пожалуйста, не надо!» – мысленно взмолилась я, сознание едва теплилось во мне. И слова родных казались такими далёкими.

– Я… встретила Эдрика, и мы поженились, – начала было Мия, но ловец её перебил.

– Мне, пожалуйста, цыпленка с овощами. И можно не греть. Не поворачивайся спиной, малец, я хочу видеть твои движения.

Послышалась возня, и Терри, судя по звуку, практически бросил тарелку перед ловцом. Но тот не отреагировал, по крайней мере, голос его не изменился:

– Продолжайте. Только не отсюда. Вы вылезли из каньона… Вилку, пожалуйста. Вы точно здесь работаете?

– Я на улице работаю, – огрызнулся Терри, но ловец и это пропустил мимо ушей, а вот Терри не смог промолчать. – А ещё я выгоняю зарвавшихся посетителей.

– Вы плохо справляетесь, – съязвил ловец, намеренно напомнив о покушении.

Я почти услышала, как гневно засопел Терри, а стакан у него в руках, который он, судя по всему, натирал полотенцем до блеска, заскрипел.

– Присядьте. Вы тоже можете поесть, но так чтобы я вас всех видел. Не хотите? Понимаю. Я прошу простить меня. Я неделю провёл в лесу, выслеживая ваших гарпий. А у вас тут и руки помыть некогда.

Терри встал (скрипнула отодвигаемая табуретка) и, как я поняла потом, взял кувшин с водой.

– Что это? – удивился ловец.

– Мойте, – сказал Терри, и вода, зашелестев, потекла прямо на пол.

– Вот, это другое дело. Благодарю.

Сознание покинуло меня на мысли: «Он же играет с нами. Он же…».

Я пришла в себя от ароматов еды, заполнивших зал. У меня по-прежнему не было сил даже на то, чтобы открыть глаза. А мои родные всё также были узниками этого человека.

– Наступившая ночь и испугала меня, и обрадовала, – начала было Мия, но ловец перебил её:

– А вы знаете, почему лес у Озера мурри называют поющим?

Судя по всему, Мия одарила его таким взглядом, что тот едва не поперхнулся:

– Пожалуйста, продолжайте. Мне очень интересно, как вы выбрались.

– Наступившая ночь испугала меня и обрадовала, – с нажимом повторила она. – Я боялась встретиться с наёмниками, думая, что они могут вернуться в любой момент. Ведь они должны были убедиться, выжила я или нет. Что с ними стало? – Мия сделала паузу, и её голос стал резче, так неприятно было вспоминать эти события. – Я нашла их мёртвыми. Об одного едва не споткнулась в траве, он лежал ничком, не подавая никаких признаков жизни. Ни ран, ни крови не было. Казалось, кто-то преследовал его. В нескольких местах в рукавах рубашки зияли дыры, из которых торчали оборванные листья, словно наёмник бежал через кусты, пытаясь скрыться.

Я вспомнила то, что читала про мурри в книге, и догадалась, отчего он погиб. Всё оказалось правдой. Он умер от их яда, от тех оранжевых пузырей. Конечно, самих пузырей я не видела, только ровное мокрое пятно на тунике наёмника. В районе лопаток. Второй наёмник успел отбежать немного дальше. Он так же был мёртв. У него было пятно на груди.