– Мария Романовна, Никита Григорьевич приехал! – возвестила на всю квартиру Матрёна, едва завидев меня на лестничной площадке.

Тут же попыталась цапнуть чемодан, но я отстранил её руку, нечего ей тяжести лишний раз таскать. Переступил через порог и, обняв, звонко чмокнул в щёку.

– Здравствуй, красавица моя. Пироги-то есть?

– Обижаешь, барич. Мне завсегда есть чем тебя встретить.

– Никита? Здравствуй. Отчего не предупредил?

– Да как-то… – неопределённо пожал я плечами.

Вообще-то, хотел сделать сюрприз. Но так уж вышло, что для Матрёны у меня имеется расписной платок, а вот для матушки, увы, подарка нет. Я его Зое Павловне припарадил. Тогда и о служанке вспоминать не стану. И ну его, это восьмое марта. Тем паче, что уже девятое. Умерла, так умерла. В следующий раз подарю, а пока – лучший мой подарочек это я.

– Случилось чего? – догадалась по моему виду матушка.

– В Нефёдовское наведывался. Сходили на охоту, – неопределённо ответил я.

– И тебе дали отставку от дома? – уточнила мать.

– Не то чтобы отставку, н-но…

– Зоя Павловна?

– Попросила не пудрить мозги Лене.

– Я давно хотела с тобой поговорить, но ты ведь друг, компаньон и вообще…

– Матушка, – перебил её я.

– Нечего мучить девочку. Видела я её. И глядела она на меня, словно не знает, как угодить. А так смотрят только на матерей своего любимого. Я сама по этой дорожке хаживала.

– А как на тебя смотрит Ольга? – решил я сменить тему.

– Никак. Поначалу-то я решила, что со всем уважением, но потом поняла, что там пусто. Уж лучше бы ненавидела, хоть какая-то настоящая эмоция, – вздохнула она.

– Как твои дела? – понимая, что эта тема ничуть не лучше, я снова перевёл стрелки.

– Да как. Вот о матушке Ольгиной я ничего плохого не скажу. Золотая у тебя будет тёща. Так, чтобы кошель мне подбросить или какие украшения подарить, ничего подобного. Зато весь орловский свет теперь в очередь ко мне выстраивается. Она ведь не просто заказала у меня платье, но ещё и в нём же отправилась на воскресный бал градоначальника, чем взбаламутила орловский свет. Обычно-то там молодёжь веселится, а тут все матроны повылазили.

– Только не говори, что она потянула с собой и тебя, – хмыкнув, тряхнул я головой.

– Не потянула. Даже не сказала, что собирается туда. Иначе я точно заявилась бы, потому как восприняла бы как руководство к действию. Зато она всячески расхваливала мою работу, заявив, что московские модистки избалованы излишним вниманием, в то время как в провинции есть такие самородки.

– Но согласись, матушка, ты знатная мастерица.

– И не подумаю скромничать. Я, конечно же, умею шить. Но у меня заказов уже столько, что я вынуждена нанять двух швей, и то дай бог с имеющимися заказами управиться за месяц. Уже присматриваюсь к помещению, чтобы организовать мастерскую.

Я посмотрел на неё и понял, что она не набивает себе цену и не страдает излишней скромностью. Просто испугалась ответственности. Одно дело шить своими руками и отвечать за свою работу. И совсем другое – организовывать рабочий процесс даже малого предприятия и контролировать качество уже своих работников.

– Ничего, матушка, глаза боятся, руки делают. Я верю в тебя. Кстати, если нужны деньги, то у меня была удачная охота, и я могу…

– Не надо. Транжиркой я никогда не была, деньгами сорить попусту не привыкла, так что средств на новую мастерскую у меня в достатке. На тебе кредит висит, вот и гаси его. Нечего банк кормить своими кровными.

– Как скажешь, матушка.

– Я так понимаю, ты ненадолго?

– Вот покормите меня и отправлюсь в Москву. Оно и своих забот хватает, и тебя отвлекать не хочу. Поди сейчас потраченное на меня время придётся навёрстывать.