— Хорошо. Я согласен. Колдуй, бабуся. Возвращай меня к людям, раз другого способа нет. Постараюсь соответствовать…

7. Глава 7

Следуя указаниям Мары, к большаку вышел довольно быстро, еще и ночь, как следует, не сгустилась. Так что даже не пришлось лбом стволы считать. Вышел — и растерялся…

Не знаю, что именно я собирался увидеть — ясно же, что ни шестиполосной бетонки автострады с разделительным газоном, ни даже захолустной асфальтированной двухрядки, с затертым до неразличимости белым пунктиром посередке, здесь быть не могло. И уж тем более, всяких гаишных знаков, металлических ограждений и прочих светофоров.

Ну, так их таки не было.

Лес разрезала обычная грунтовка, в рытвинах и ухабах таких размеров, что неяркого лунного света вполне хватало, чтобы их увидеть. В некоторых, особенно разбитых колдобинах даже поблескивало водой. А сам, в прямом значении этого слова, битый тракт порос травами и сорняками. Не так густо и буйно, как обочина просеки, — но, тем не менее, сразу становилось ясно, что движение тут хоть и регулярное, но не слишком оживленное.

— Угу, все в мире течет, и ничего не меняется, — пробормотал я негромко, присаживаясь у обочины. — Как были две проблемы, так две и остались. Дурак и дорога!.. А у очередного Иванушки-дурачка на повестке ночи — все те же вечные вопросы: «Что делать?» и «Кто виноват?».

После того, как я испил ведьмовского настоя и выслушал невнятное бормотание Мары, мир стал значительно больше, но приветливости и гостеприимства это обстоятельство ему не прибавило. Наоборот, теперь его шансы нокаутировать меня — стали куда весомее. А я впервые почувствовал себя в шкуре Ромки. В том смысле, что ежели не хочешь получить в дыню от более крупного противника, работай ногами.

Вот только жизнь — не спорт. Тут — либо пан, либо пропал. И сам за канаты не убежишь, и секундант полотенце не выбросит. А все мои шансы на выживание на пальцах одной руки посчитать можно. Кое-какие мозги, более-менее нормальная физическая подготовка и верная дубина. Окромя медвежьей шкуры, единственная память из прошлого. Маруся хотела оставить ее у себя на хранение. Даже меч взамен предлагала, который у нее, совершенно случайно под лежанкой завалялся бог весть с каких пор. Но я от этого «рояля в кустах» отказался наотрез.

Во-первых, не люблю, когда что-то оказывается в нужном месте и в нужное время само собой. Есть в этом какой-то флер приманки в ловушке. Сразу ощущаешь себя подопытной мышкой, которую экспериментатор ведет по лабиринту методом поощрения и наказания. Проще говоря, кнутом и пряником гонит тебя туда, куда ему надо. А в нашем роду, — я уж не знаю, кого из предков стоит благодарить за ту гремучую смесь, что течет в моих жилах, — все мужчины отличались строптивостью характера. Добром из них можно было веревки вить, а любое понуждение воспринимали в штыки. Тут же взвивались на дыбы и обязательно поступали по своему разумению. Вот и я выказал недоверие оружию, уж больно вовремя нашедшемуся в избе старушки.

Впрочем, может, и зря? А вдруг, в этом мире принято мечи под лежанкой про запас держать? Так, на всякий случай. Как у нас некоторые несознательные граждане до сих пор запасают соль и спички. Откуда мне знать…

Увы, имелось и — во-вторых…

Я не мечник! От слова «совсем». Вся моя сноровка в фехтовании сводилась к тому, что довелось пару раз подержать железку в руках. Я же все-таки в музее работал. А однажды, даже попробовал немного помахать клинком, изображая бравого рубаку.

Закончилось все, как и следовало ожидать, легким вывихом кистевого сустава и растяжением предплечья. И это у меня — мастера спорта по боксу. Смешно? И вовсе нет. Будь ты хоть трижды мастер и спортсмен, если не разработаны нужные связки и группы мышц, получится только пресловутая корова на льду.