— Это правильно… — вино снова забулькало в кружки. — Видимо, приглянулся ты ему чем-то больше других?

— Дядька мой…

— Тогда, понятно… Родная кровь, не водица…

Вечерело. Выйдя за калитку, я повернул в сторону противоположную той, откуда мы пришли — чтобы посмотреть на ту часть деревни, которую еще не видел. Улицы ведь не просто так прокладывают. И если с одной стороны она заканчивалась мостом через реку, то и с другой должно быть что-то не менее важное.

Так и оказалось. Улица вывела меня к колодцу. Посреди небольшой площади стоял деревянный сруб, а рядом с ним гордо глядел в небо «журавель». Немного странно, что в деревне на берегу реки только один колодец. Хотя… Помниться у нас в деревне, несмотря на то что колодцы в каждом подворье, многие соседи приходили за водой к нашему. Говорили — вода мягче. А для самогона или вина, поколениями все село ходило за водой к источнику, вытекавшему из-под скалы. За три километра.

У сруба, наполнив ведра, пыталась примостить их на коромысло молодая девушка. Я был еще далековато, лицо не разглядеть и конкретный возраст не определить, но судя по ладно скроенной фигуре, далека до перевода в разряд молодиц. Ну, или мне просто хотелось, чтобы она оказалась молодой и красивой.

То ли девушка переоценила свои силы, то ли ведра ей выдали слишком большие, но возложив на плечи коромысло, она едва разогнула ноги, выпрямляясь.

— Погоди, красавица… — я решил, что более подходящего момента для налаживания контакта с жителями деревни может и не представиться. Во всяком случае, сегодня уж точно. — Давай, помогу…

— Чего ради? — удивилась та, но, когда я решительно отобрал ведра, возражать не стала.

— А просто так… Все равно заняться нечем…

— Ну, если нечем… — пожала плечами девушка, мол, твои проблемы, а я не просила. — Нам туда… — указала еще дальше от дома Борея.

Девушка, к слову, и в самом деле оказалась совсем молоденькая. На вскидку, лет семнадцать-восемнадцать. И вполне симпатичная. Не тростинка рахитичная, как теперь, то есть, в третьем тысячелетии, модно, а скорее спортивного сложения. Да и откуда в деревне «тростинке» взяться. Это в моем времени, когда барышни ничего тяжелее айфона в руки не берут, можно быть худенькими, как тростинки. А сейчас, когда девчонки сызмальства по хозяйству с утра до ночи трудятся, волей-неволей мышцы нарастишь. Так что моя спутница фигурой скорее начинающую пловчиху напоминала. Ладно скроенная, крепко сбитая, но плечи еще шире бедер не стали.

— Зовут то тебя как, красавица?

— Зорицей.

— Красивое имя.

— А ты тот самый вой, что от жархуна сбег? — простодушно поинтересовалась девчонка.

Вот зараза… Неудачную я все же легенду выбрал. Слава труса мне явно очков к харизме не прибавит. Я имею в виду, в глазах противоположного пола. И ведь не переиграешь уже. Хотя…

— Не совсем… — отчаянно перебираю варианты. — Я дорогу проверить ходил… И когда тварь на обоз напала, был далеко… К бою не успел… А после уж поздно было.

— Повезло тебе, — кивнула Зорица. — Деда рассказывал, что встретить жархуна — верная смерть. Нам повезло, что его логово на том берегу реки и чудище воды боится. Иначе от деревни давно б только погост и остался. Да головешки…

Так. Еще инфа… По ходу, тварь огнедышащая. Запоминай, Степан. Для тебя сейчас нет ненужных мелочей. Все в копилку.

— Это да…

— Пришли. Спасибо… — девушка остановилась у неприметной калитки, устроенной по тому же принципу, что и у Борея. — Дальше я сама.

— Да мне не трудно. Донесу до крыльца.

— Ухаживаешь, что ли? — сверкнула глазами Зорица. — Не рановато ли? Ты же меня первый раз увидел?