– Так это был сон… Хорошо… – я с облегчением выдохнула.

В школу я прибыла вовремя – на этот раз на авто. Первым уроком была физкультура. Ученики вышли на улицу и, ежась от утренней прохлады, выстроились у края футбольного поля. Тео нигде не было видно, а спрашивать, где он, я постеснялась. Неожиданно появился Габриэль в светлом кимоно и поприветствовал всех нас в традиционной японской манере. Девчонки захихикали.

– В связи с трагическими событиями сегодня учителя физкультуры заменяю я, – сказал Габриэль.

– Да мы и не против, – женская половина класса принялась строить глазки учителю.

Я почувствовала слабый укол в сердце: нехорошее предчувствие царапнуло и исчезло. Габриэль заставил всех пробежаться вокруг поля, затем мальчикам разрешил играть в футбол, а с девочками начал занятие по цигун. Плавно водя руками по воздуху, я не переставала искать глазами Тео.

После урока в раздевалке замешкалась, потеряв в карманах формы ключ от своего шкафчика.

– Что-то ты сегодня рассеянная, – послышался голос Сирши.

– Привет, спала плохо, – ответила я и решилась спросить: – Не знаешь, почему Тео не пришел?

– А ты не в курсе? – округлила Сирша глаза.

– Да я перенервничала вчера из-за первого дня в школе и дома сразу уснула, а дальше всю ночь ворочалась…

– Отец Тео умер сегодня ночью… Говорят, его сердце было разорвано на тонкие-тонкие полосы, такой силы инфаркт… – Сирша всхлипнула, но тут же взяла себя в руки и продолжила заговорщицким тоном: – Говорят, дела их семьи теперь в полном беспорядке! Много забот ляжет на плечи Тео, а ведь он еще совсем ребенок.

– Может… пойти к нему и поддержать… – предположила я.

– Конечно! Отправимся к ним сразу же после школы! – воодушевилась Сирша.

– Хотя у меня вряд ли получится… За мной приедет машина дяди и сразу заберет меня домой.

– А ты сходи вечером. Ваши дома не так далеко друг от друга, – спокойно ответила Сирша и тут же схватила меня за плечи: – Морта, ты что?

Сидя с расширенными от ужаса глазами, я медленно ответила:

– Сирша… Я знаешь, что вдруг сейчас поняла…

– Что?

– Что никогда ничего не делала сама. И никогда не оставалась без присмотра.

– Ну, ты ведь ребенок…

– Нет. Я не об этом. Абсолютно все мое время всегда было расписано взрослыми. Даже просыпаясь, я сразу вижу кого-то из слуг. И засыпая, вижу…

– Ты слишком впечатлительная. Все это нормально в таком большом доме. Пойдем, а то нам достанется, если опоздаем на математику!

Я с благодарностью посмотрела на Сиршу, которая буквально вернула меня к обыденности.

Весь день ученики обсуждали новость, связанную с кончиной отца Тео. По их разговорам я поняла, что тот был влиятельным человеком. Меня одолевала злость на то, что, читая в оригинале Сенеку, я оказалась настолько оторвана от реальной жизни – даже приколов в классе не понимала, как будто они на другом языке. К концу учебного дня я совсем загрустила – и снова полезла на крышу. На этот раз дверь наружу была заперта. Я устало опустилась на ступеньки и закрыла глаза.

– Не надо, не ходи к нему сейчас, – раздался голос рядом. По тембру я уже знала, кто это, и глаз решила не открывать.

– Почему?

– Ты читала утренние газеты?

– Их не было…

– Хочешь сказать, что не пользуешься интернетом?

Я все-таки посмотрела – да, это был парень с крыши. Свет из большого овального окна светил ему в спину, поэтому я видела лишь его силуэт.

– У меня открыты лишь обучающие порталы. Дядя строго следит за тем, чтобы я не видела лишнего. Аглая говорит, что мир полон мерзости и узнавать его стоит тогда, когда я окрепну духом.

– Да ладно… Википедию же тебе не заблокировали? Знаешь, нетренируемый дух будет повержен в первые мгновения от соприкосновения с жизнью… Ты сама должна все узнать. Я не понимаю, почему такая сильная девочка живет инфантильной жизнью…